Аристотель «Поэтика»: Ответ на критику изображения действительного в поэзии (1460b6)

[b8] <А>. Так как поэт есть подражатель (подобно живописцу или иному делателю изображений), то он всегда неизбежно должен подражать одному из трех: или тому, как было или есть; или тому, как говорится и кажется; или тому, как должно быть. [b11] <Б> А выражается это <или обыкновенною> речью, или словами редкими или переносными: есть много необычностей (πάθη) речи, и мы дозволяем их поэтам. [b13] <В> Кроме того, правильность (όρθότης) в поэзии и политике, в поэзии и любом другом искусстве — вещи разные. [b15] Да и в самой поэзии ошибки бывают двоякие, одни по существу ее, другие случайные: если поэт выберет для подражания <правильный предмет, но не совладает с подражанием по> слабости сил, то это ошибка самой поэзии; [b17] если же он выбор сделает неправильный (например, коня, вскинувшего сразу обе правые ноги, или что-нибудь ошибочное по части врачебного или какого иного отдельного искусства) или сочинит что-нибудь <вообще> невозможное, то это <ошибка> не по существу поэзии. [b21] Таковы те точки зрения, с которых следует опровергать упреки, содержащиеся в возражениях.

[b22] <В> <1> Прежде всего — <упреки>, относящиеся к самому искусству. <Конечно,> если <поэт> сочиняет невозможное, он делает ошибку; но если <благодаря этому> он достигает вышеназванной цели искусства, то есть делает разительней эту или иную часть <произведения>, то он поступает правильно. Пример — погоня за Гектором. [b26] Однако же если возможно было более или менее достичь этой цели, не противореча соответственному искусству, то ошибка допущена неправильно, ибо следует по возможности совсем не допускать ошибок.

[b29] <2> Далее, <нужно смотреть,> какова ошибка — по существу искусства или случайная. В самом деле, <ошибка> меньше, если <поэт> не знал, что лань не имеет рогов, чем если он опишет ее неподражательно.

[b32] <А> <3> К тому же, на упрек, что "<поэт подражает> не так, как есть, можно возразить, что <он подражает тому,> как должно быть: так Софокл говорил, что сочиняет <людей> такими, как они должны быть, а Еврипид — как они есть.

[b35] <4> Если же <нельзя сослаться> ни на то, ни на другое, <то можно возразить,> что так говорят; например, о богах говорят, может быть, не лучше <того, что есть> и <даже> не то, что есть, а то, что имел в виду Ксенофан, — но все-таки так говорят.

[61a1] <5> А иное, может быть, <тоже> не лучше <того, что есть>, но так было в свое время; например, об оружии <сказано>: «Копья их прямо стояли, вонзенные древками в землю», — но таков был тогда обычай, как и в наши дни у иллирийцев.

[a4] <6> А о том, хорошо или нехорошо что-то кем-то сказано или сделано, надо судить, глядя не только на сказанное или сделанное, — достойно оно или дурно, — но и на лицо, действующее или говорящее, и на то, кому, когда, как и для чего было это сказано или сделано, — например, не для того ли, чтобы достигнуть лучшего блага или избежать худшего зла?

[a9]<Б> <7> А иные <упреки> можно опровергать, обращая внимание на особенности речи, — например, на редкие слова: «В самом начале на месков напал он…», — ведь может быть, «мески» здесь не мулы, а стражи; [а12] или о Долоне: «видом своим человек непригожий…» — <может быть, имеется в виду> не нескладное тело, а безобразное лицо, как на Крите говорят «видный» <в значении> «красивый лицом»; [а14] или «крепче вина замешай…» — не значит «неразбавленного вина», словно пьяницам, а значит «ловче замешай». [а16] <8> А иное сказано переносными словами, например: «Все, и блаженные боги и коннодоспешные мужи, Спали в ту ночь…» — и тотчас затем: «Сколько он раз ни осматривал поле троян, удивлялся Звуку свирелей, цевниц…» — ибо здесь «все» сказано в переносном смысле вместо «многие», так как «всё» есть частный случай «многого». [а20] Точно так же «И единый чуждается…» сказано в переносном смысле, так как «самое известное» есть случай «единственного».

[а21] <9> <А иное решается переменою> надстрочных знаков, как Гиппий Фасосский поступил в словах «δίδομεν δέ οι» и «το μέν ού καταπύθεται ǒμβρφ».

[а23] <10> А иное — <переменой> знаков препинания, как у Эмпедокла: «Смертным вдруг оказалось, что прежде было бессмертным, Чистое; прежде смешалось…»

[а25] <11> А иное — двусмысленностью <слова, например>: «более двух уже долей», где «более» сказано двусмысленно.

[а27] <12> А иное — обычаями <языка>: так, смесь вина с водой мы все же называем «вином» — и по этой же причине сказано «окрест ноги оловянную, новую ковань, поножу»; так, медниками мы называем и железоделов — и поэтому же сказано, что Ганимед — «виночерпий» Зевса, хотя боги не пьют вина; а может быть, это и переносное словоупотребление.

[а31] Но в любом случае, когда кажется, что в слове есть противоречие, следует подумать, сколько значений может оно принять в данном высказывании: например, <в выражении> «и она-то копье удержала» сколько <значений> может принять <слово> «удержать». [а34] Так поступать вернее всего — в противоположность тому, как иные, по словам Главкона, <сами> делают неразумное предположение, сами его осуждают, а потом делают выводы и, если они противоречат их мнению, то порицают <поэта>, словно это он сказал то, что пришло им в голову. [61b3] Так случилось с Икарием: считают, будто он был лаконянин, и поэтому-де странно, что с ним не встретился Телемах, придя в Лакедемон. [b6] Но, быть может, было так, как говорят кефалленяне, — что это у них взял себе жену Одиссей, и что <отца ее звали> Икадий, а не Икарий; так что возражение, по-видимому, явилось из-за ошибки.

[b9] Вообще же <А1> невозможное (άδύνατον) в поэзии следует сводить или к тому, что лучше <действительности>, или к тому, что думают <о ней>, — ибо в поэзии предпочтительней невозможное, но убедительное, возможному, но неубедительному. [b12] <Так, невозможно,> чтобы существовали такие <люди>, каких писал Зевксид, но оно и лучше, так как <произведение искусства> должно превосходить образец. [b14] <А2> А немыслимое (ăλογον) <следует сводить> к тому, что говорят, — между прочим, и потому, что не всегда оно немыслимо: ведь «вероятно и то, что много происходит невероятного». [b16] <Б> А противоречиво сказанное <следует> рассматривать так же, как при опровержениях в рассуждениях, — <точно ли сказано> одно и то же, и об одном и том же, и одним и тем же образом? — чтобы <увериться, что поэт действительно> противоречит или сам себе, или разумному предположению <слушателя>. [b19] Но и <А2> в бессмысленности и <А3> в безнравственности упрек справедлив, если <поэт> без всякой на то необходимости допускает противное смыслу (как Еврипид <появление> Эгея) или противное нравственности (как <он же> в «Оресте» низость Менелая).

[b22] Итак, упреки <поэзии> предъявляются пяти родов: <А1> за невозможное, <А2> за немыслимое, <А3> за вредное <нравственности>, <Б> за противоречивое, <В> за противное правилам искусства. [b24] А опровергать их следует с перечисленных нами точек зрения, которых двенадцать.

В самой поэтике бывают двоякого рода ошибки: одни по существу, другие — случайные. Например, если какой-нибудь поэт правильно наметил изобразить какой-нибудь предмет, но не мог этого сделать по слабости поэзии, то в этом вина самой поэзии. Но если он сделал ошибку оттого, что наметил что-нибудь неправильно, например, коня, вынесшего вперед обе правые ноги, или допустил ошибку в каком-нибудь искусстве, например, в медицине, или представил в любом искусстве что-нибудь невозможное, то это не может вызывать упреков по существу самого искусства. Поэтому упреки критиков и их «проблемах» следует опровергать со следующих точек зрения.

Во-первых — по отношению к самому искусству. Говорят: представлено невозможное. Да, допущена ошибка, но (искусство) право, если оно достигает своей цели. Ведь цель достигается, если таким образом оно делает ту или иную часть рассказа более потрясающей. Пример — преследование Гектора. Однако, если была возможность достигнуть цели лучше, или не хуже и согласно с требованиями по этим вопросам искусства, то ошибка допущена неправильно, так как, если это возможно, следует совершенно не делать никаких ошибок.

Еще вопрос — в чем ошибка: в области самого искусства или в чем-нибудь ином, случайном. Не так важно, если поэт не знал, что лань не имеет рогов, как то, если бы он представил ее несоответственно действительности. Кроме того, если поэта порицают за то, что он изобразил неверно, то (можно сказать, что) так, быть может, следует изображать. Так и Софокл говорил, что он представляет людей такими, какими они должны быть, а Еврипид такими, каковы они в действительности. Вот как следует опровергать нападки. А если (нельзя сослаться) ни на то, ни на другое, то сказать, что «так говорят». Например, относительно мифов о богах: быть может, неправильно излагать их так (как делают поэты), и это не соответствует действительности, а было именно так, как учит Ксенофан. Но все-таки — «так говорят».

Иное изображено, быть может, не лучше, но так было в действительности, например, то, что сказано об оружии (у Гомера): «Копья их прямо стояли, воткнутые древками в землю». Так было в обычае в то время, так и теперь у иллирийцев.

А относительно того, хорошо или нехорошо у кого-нибудь сказано или сделано, следует судить, обращая внимание не только на то, что сделано или сказано — хорошо оно или худо, — но также и на действующее и говорящее лицо: кому, когда, каким образом, для чего; напр., для большего добра, чтобы оно появилось, или для большего зла, чтобы оно прекратилось.

Нападки, касающиеся языка, следует разрешать, обращая внимание на глоссы. Например, ουρήας μεν πρώτον («прежде всего на мулов»); но, может быть, поэт говорит не о мулах, а о стражах. Или, говоря о Долоне ός ρ’ή τοι είδος μεν εην κακός («который видом был гадок»), (Гомер имел в виду) не уродливое тело, а безобразное лицо, так как критяне говорят ευειδές; в смысле εύπρόσωπον). Или слова ζωρότερον οέ κέραιε не значат «наливай покрепче», как для пьяниц, а «наливай поживей». Некоторые выражения — метафоры, например:

Все, и бессмертные боги и люди в шлемах с хвостами

Конскими, сладко в течение ночи всей спали…

А вслед за этим (Гомер) говорит:

Сколько раз ни глядел он на поле троянцев, дивился

Множеству флейт и свирелей … .

Здесь слово «все» поставлено метафорически вместо «многие», так как «все» — это некоторое множество. Или: οϊη δ’αμμορος («единственная непричастна») — метафора, потому что наиболее известное единственно.

Иногда можно разрешать недоумения посредством перемены надстрочных знаков, как разрешал Гиппий Тазосский (смысл слов): διδόμεν (вместо δίδομεν) δέ οι («дать ему» вместо «мы даем ему»). Или то μεν ου (вместо ου) καταπύθεται όμβρψ («часть его гниет от дождя» вместо «оно не гниет от дождя». Некоторые недоразумения разрешаются переменой знаков препинания, например, слова Эмпедокла:

Смертным стало вдруг то, что прежде считали бессмертным,

Чистое прежде — сметалось.

Иногда объясняется двояким значением слов, например: «прошла большая часть ночи». Здесь «большая часть» — двусмыслица.

Некоторые (нападки опровергаются) указанием на обычное употребление слова, например, многие смеси для питья называют вином; поэтому (у Гомера) сказано, что Ганимед наливает Зевсу вино, хотя боги не пьют вина; и медниками называют тех, кто кует железо [почему у поэта говорится: «наколенники из вновь выкованного олова»]. Впрочем, это, может быть, и метафора.

А если кажется, что какое-нибудь слово имеет какое-нибудь противоположное значение, то необходимо обращать внимание на то, сколько значений может оно иметь в данной фразе. Например, в словах τη ρ’έσχετο χάλκεον έγχος («им вот задержалось медное копье»), — сколько значений может иметь выражение «им задержаться». Так ли вот (объяснять, как мы), или лучше так, как предложит кто-нибудь другой.

(Бывают нападки и) «напрямик», или, как говорит Главкон, критики неосновательно берут некоторые выражения поэта и [осудив их, сами делают вывод], как будто он сказал то, что им кажется, упрекают его, если это противоречит их мнению. Так страдает рассказ об Икарии. Думают, что он был лаконец, поэтому (говорят) странно, что Телемах не встретился с ним, придя в Лакедемон. Но, быть может, было так, как говорят кефаленцы: по их словам, Одиссей женился у них и (его тесть) был Икадий, а не Икарии. Этот упрек, естественно, является по вине (самого критика).

Вообще невозможное необходимо ставить в связь с целью произведения, со стремлением к идеалу или с подчинением общепринятому мнению. Для поэзии предпочтительнее невозможное, но вероятное, чем возможное, но невероятное. Невозможно, чтобы в действительности были такие люди, каких изображал Зевксид; но (так изображать) лучше, потому что образец должен стоять выше (действительности). А о том, что называют неправдоподобным (следует сказать) и так (как мы сказали выше), и то, что иногда оно не бывает неправдоподобным. Ведь «правдоподобно, что происходит и неправдоподобное».

Противоречия в рассказе должно рассматривать так же, как опровержения в диалектике, — говорится ли то же и относительно того же и так же. Поэтому и разрешать их следует, принимая во внимание то, что говорит сам поэт, или то, что мог бы предложить (всякий) разумный человек. Но правилен упрек в неправдоподобии и изображении нравственной низости, когда поэт без всякой надобности допускает неправдоподобие, как, например, Еврипид в «Эгее», или низость, как в «Оресте» (вероломство) Менелая.

Итак, упреки (поэтическим произведениям) бывают пяти видов: в том, что изображено невозможное, или невероятное, или нравственно вредное, или противоречивое, или несогласное с правилами поэтики. А опровержения — их двенадцать — должны рассматриваться с перечисленных точек зрения.

First as to matters which concern the poet’s own art. If he describes the impossible, he is guilty of an error; but the error may be justified, if the end of the art be thereby attained (the end being that already mentioned) — if, that is, the effect of this or any other part of the poem is thus rendered more striking. A case in point is the pursuit of Hector. if, however, the end might have been as well, or better, attained without violating the special rules of the poetic art, the error is not justified: for every kind of error should, if possible, be avoided.

Again, does the error touch the essentials of the poetic art, or some accident of it? For example, not to know that a hind has no horns is a less serious matter than to paint it inartistically.

Further, if it be objected that the description is not true to fact, the poet may perhaps reply, ‘But the objects are as they ought to be’; just as Sophocles said that he drew men as they ought to be; Euripides, as they are. In this way the objection may be met. If, however, the representation be of neither kind, the poet may answer, ‘This is how men say the thing is.’ applies to tales about the gods. It may well be that these stories are not higher than fact nor yet true to fact: they are, very possibly, what Xenophanes says of them. But anyhow, ‘this is what is said.’ Again, a description may be no better than the fact: ‘Still, it was the fact’; as in the passage about the arms: ‘Upright upon their butt-ends stood the spears.’ This was the custom then, as it now is among the Illyrians.

Again, in examining whether what has been said or done by some one is poetically right or not, we must not look merely to the particular act or saying, and ask whether it is poetically good or bad. We must also consider by whom it is said or done, to whom, when, by what means, or for what end; whether, for instance, it be to secure a greater good, or avert a greater evil.

Other difficulties may be resolved by due regard to the usage of language. We may note a rare word, as in oureas men proton, ‘the mules first [he killed],’ where the poet perhaps employs oureas not in the sense of mules, but of sentinels. So, again, of Dolon: ‘ill-favored indeed he was to look upon.’ It is not meant that his body was ill-shaped but that his face was ugly; for the Cretans use the word eueides, ‘well-flavored’ to denote a fair face. Again, zoroteron de keraie, ‘mix the drink livelier’ does not mean ‘mix it stronger’ as for hard drinkers, but ‘mix it quicker.’

Sometimes an expression is metaphorical, as ‘Now all gods and men were sleeping through the night,’ while at the same time the poet says: ‘Often indeed as he turned his gaze to the Trojan plain, he marveled at the sound of flutes and pipes.’ ‘All’ is here used metaphorically for ‘many,’ all being a species of many. So in the verse, ‘alone she hath no part… , oie, ‘alone’ is metaphorical; for the best known may be called the only one.

Again, the solution may depend upon accent or breathing. Thus Hippias of Thasos solved the difficulties in the lines, didomen (didomen) de hoi, and to men hou (ou) kataputhetai ombro.

Or again, the question may be solved by punctuation, as in Empedocles: ‘Of a sudden things became mortal that before had learnt to be immortal, and things unmixed before mixed.’

Or again, by ambiguity of meaning, as parocheken de pleo nux, where the word pleo is ambiguous.

Or by the usage of language. Thus any mixed drink is called oinos, ‘wine’. Hence Ganymede is said ‘to pour the wine to Zeus,’ though the gods do not drink wine. So too workers in iron are called chalkeas, or ‘workers in bronze.’ This, however, may also be taken as a metaphor.

Again, when a word seems to involve some inconsistency of meaning, we should consider how many senses it may bear in the particular passage. For example: ‘there was stayed the spear of bronze’ — we should ask in how many ways we may take ‘being checked there.’ The true mode of interpretation is the precise opposite of what Glaucon mentions. Critics, he says, jump at certain groundless conclusions; they pass adverse judgement and then proceed to reason on it; and, assuming that the poet has said whatever they happen to think, find fault if a thing is inconsistent with their own fancy.

The question about Icarius has been treated in this fashion. The critics imagine he was a Lacedaemonian. They think it strange, therefore, that Telemachus should not have met him when he went to Lacedaemon. But the Cephallenian story may perhaps be the true one. They allege that Odysseus took a wife from among themselves, and that her father was Icadius, not Icarius. It is merely a mistake, then, that gives plausibility to the objection.

In general, the impossible must be justified by reference to artistic requirements, or to the higher reality, or to received opinion. With respect to the requirements of art, a probable impossibility is to be preferred to a thing improbable and yet possible. Again, it may be impossible that there should be men such as Zeuxis painted. ‘Yes,’ we say, ‘but the impossible is the higher thing; for the ideal type must surpass the realty.’ To justify the irrational, we appeal to what is commonly said to be. In addition to which, we urge that the irrational sometimes does not violate reason; just as ‘it is probable that a thing may happen contrary to probability.’

Things that sound contradictory should be examined by the same rules as in dialectical refutation — whether the same thing is meant, in the same relation, and in the same sense. We should therefore solve the question by reference to what the poet says himself, or to what is tacitly assumed by a person of intelligence.

The element of the irrational, and, similarly, depravity of character, are justly censured when there is no inner necessity for introducing them. Such is the irrational element in the introduction of Aegeus by Euripides and the badness of Menelaus in the Orestes.

Thus, there are five sources from which critical objections are drawn. Things are censured either as impossible, or irrational, or morally hurtful, or contradictory, or contrary to artistic correctness. The answers should be sought under the twelve heads above mentioned.

II. Comme le poète est un imitateur, aussi bien que le serait un peintre ou n’importe quel autre artiste de cet ordre, il s’ensuit nécessairement qu’il imite les choses sous quelqu’une de ces trois formes, ou telles qu’elles existaient ou existent, ou telles qu’on dit ou qu’on croit qu’elles sont, ou enfin telles qu’elles devraient être.

III. Ces choses sont énoncées au moyen de l’expression propre, ou bien par des gloses et par des métaphores. L’élocution (poétique) est susceptible de nombreux changements; car c’est une faculté que nous accordons aux poètes. De plus, la correction n’est pas de la même nature pour la poétique et pour la politique, ni même pour n’importe quel autre art et pour la poétique.

IV. La poétique, elle, est sujette à deux genres de fautes; les unes qui lui sont propres, les autres accidentelles. En effet, si elle se proposait d’imiter dans des conditions impossibles, la faute en reviendrait à elle-même, tandis que, si le dessin était correct, mais qu’elle représentât un cheval jetant en avant ses deux jambes de droite, ou commit quelque faute contre un art particulier, par exemple, contre la médecine ou tout autre art, les impossibilités qu’elle imaginerait ne seraient pas imputables à la poétique elle-même.

V. En conséquence, c’est d’après ces observations qu’il faudra résoudre (réfuter) les critiques introduites dans les controverses. (A) Il y a d’abord celles qui se rapportent à l’art lui-même. Des impossibilités ont été imaginées, c’est une faute; mais c’est correct, si le but de l’art est atteint.

VI. Et en effet, l’on a dit que ce but (était atteint) si, de cette façon, l’on rendait plus saisissante la partie en question ou quelque autre partie; exemple, la poursuite d’Hector.

VII. Si pourtant le but pouvait être atteint plus ou moins, et qu’il y eût une faute contre l’art dans lequel rentre la chose en question, ce ne serait pas bon; car il faut, si c’est possible, ne commettre absolument aucune faute sur aucun point.

VIII. B. De plus, sur lequel des deux points porte la faute ? sur quelque détail inhérent à l’art, ou bien sur quelque autre fait accidentel ? Car elle est moins grave si le poète a ignoré que la femelle du cerf n’a pas de cornes (148) que s’il ne l’a pas représentée suivant les principes de l’imitation.

IX. C. Outre cela, si l’on reproche le manque de vérité, on répondra qu’on a voulu rendre les objets tels qu’ils devraient être. C’est ainsi que Sophocle disait que lui-même représentait les hommes tels qu’ils doivent être, et Euripide tels qu’ils sont. Voilà comment il faut réfuter cette critique.

X. D. Si l’on dit qu’ils ne sont représentés d’aucune des deux façons, c’est ainsi (dira-t-on) que les voit l’opinion commune; par exemple, ce qui se dit sur les dieux. Car il ne serait peut-être pas mieux parler de telle façon, ni possible de dire la vérité, mais on en parle un peu au hasard, comme dit Xénophane.

XI. E. Ce n’est pas l’opinion commune, et ce n’est peut-être pas le mieux, mais c’est la réalité. Exemple, ce vers sur les armes : Leurs lances étaient plantées droit sur le bout. En effet, c’était l’usage alors, comme font encore aujourd’hui les Illyriens.

XII. F. Quant à la question de savoir (si) la parole ou l’action d’un personnage est convenable ou non, il ne faut pas l’examiner en n’ayant égard qu’à cette parole ou à cette action prise en elle-même pour voir si elle est bonne ou mauvaise, mais en considérant aussi quel est celui qui agit ou parle, à qui il a affaire, dans quel moment, en faveur de qui, dans quel but, comme, par exemple, en vue d’un plus grand bien, afin qu’il se produise, ou à cause d’un plus grand mal, afin de l’éviter.

XIII. G. Les critiques qui ont trait au style, il faut les détruire, par exemple en alléguant l’emploi d’une glose ou nom étranger : Les mulets d’abord; car, peut-être, ne veut-il pas entendre ici les mulets, mais les gardes. Et à propos de Dolon : Qui, certes, était mal conformé cela ne signifie pas difforme de corps, mais laid de figure, car, chez les Crétois, on dit eéeideÛw (de belle forme) pour exprimer la beauté du visage. Et dans ce vers : Mélange (du vin) « zvrñteron» zvrñteron" ne signifie pas «du vin non trempé d’eau» comme pour les ivrognes, mais «plus promptement».

XIV. H. Tel terme a été employé par métaphore, comme dans ces vers : Tous les autres, — dieux et hommes dormaient la nuit entière … Puis il dit en même temps : lorsqu’il regardait du côté de la plaine de Troie . . . . . . le son des flûtes et des syrinx. Le mot p‹ntew a été pris par métaphore, à la place de polloÛ (beaucoup); car le mot tout, ici, veut dire en grand nombre. Ceci encore : Mais celle qui est la seule à être privée… est dit par métaphore; car, ce qui est le plus connu, c’est ce qui est seul.

XV. I. (On peut encore réfuter la critique en alléguant) l’accentuation, comme Hippias de Thasos la réfutait à propos de l’expression : dÛdomen d¢ oß… nous lui donnons et de cette autre : ce qui d’une part n’est pas pourri par la pluie.

XVI. K. D’autres fois on alléguera la ponctuation, comme dans ce vers d’Empédocle : Et dès lors naquirent mortels les êtres qui, auparavant, avaient appris à être immortels; et purs, auparavant, ils avaient été mélangés.

XVII. L. Ou bien l’amphibologie : La plus grande moitié de la nuit est passée . . . car pl¡vn est équivoque.

XVIII. M. Ou encore les expressions consacrées par l’usage. C’est ainsi que de tout breuvage mélangé on dit «du vin», et que l’on écrira : une cnémide d’étain nouvellement ouvré, ou que l’on appellera xalkeÝw (ouvriers en airain) ceux qui travaillent le fer. C’est ainsi que l’on a dit de Ganymède : oÞnoxeæei (il verse du vin) à Jupiter, bien que (les dieux ne boivent pas de vin. Toutes ces locutions rentrent dans la métaphore.

XIX-XX. Il faut aussi, lorsqu’un nom semble indiquer quelque contradiction, observer de combien de manières il peut être entendu dans le passage en question; par exemple, dans celui-ci : La lance d’airain s’attacha t» (sur celle-ci). De combien de manières la lance fut-elle arrêtée par celle-ci ? Est-ce de cette manière-ci qu’on devra le mieux l’entendre, à savoir : «contre cette lame» (sans y pénétrer) ? Il y a encore le cas examiné par Glaucon : certains ont un préjugé non fondé : en raison; raisonnant et décidant d’après cela et après avoir parlé d’après leur opinion personnelle, ils critiquent la chose qui est en contradiction avec leur pensée.

XXI. C’est ce qui est arrivé à propos d’Icare. On pense qu’il était Lacédémonien. On trouve étrange, par suite, que Télémaque, arrivé à Lacédémone, ne se soit pas rencontré avec lui; or la chose s’est peut-être passée comme les Céphalléniens le racontent. Ils prétendent qu’Ulysse épousa une femme de chez eux et qu’il s’agit d’Icade, et non pas d’Icare. Il est donc probable que cette controverse est causée par une erreur.

XXII. En somme, il faut ramener l’impossible à la conception poétique, ou au mieux, ou à l’opinion; car, pour la poésie, l’impossible probable doit être préféré à l’improbable, même possible. Pour le mieux, il faut que les personnages soient représentés non seulement tels qu’ils sont, comme dans les peintures de Zeuxis, mais aussi le mieux possible, car l’oeuvre doit surpasser le modèle. (Pour l’opinion), s’il s’agit de choses déraisonnables, la composition peut avoir ce caractère et, par quelque côté, n’être pas déraisonnable; car il est vraisemblable que certaines choses arrivent contrairement à la vraisemblance. Pour les choses contradictoires par rapport à ce qui a été dit, il faut examiner, comme lorsqu’il s’agit des réfutations oratoires, si une même chose a été mise en rapport avec la même chose et de la même façon, si le poète a parlé lui-même, et voir dans quelle intenion il s’est exprimé ainsi et quelle idée un homme de sens se ferait de son langage.

XXIII. Portant sur une inconséquence ou sur une méchanceté, la critique sera fondée si c’est sans aucune nécessité que l’on emploie soit l’inconséquence, comme Euripide dans Égée, ou la méchanceté, comme celle de Ménélas dans Oreste.

XXIV. Ainsi donc les critiques se tirent de cinq espaces (d’idées), présentées soit comme impossibles, comme inconséquentes, comme nuisibles, comme contradictoires, ou enfin comme contraires aux règles de l’art.