Брук ван ден Д. — Русского языка не было

В последнее время в специальной литературе всё чаще можно встретить термин «русский язык». Однако история науки знает много примеров досадных заблуждений, когда исследователи позволяют себе основываться в рассуждениях на непроверенных данных или просто мифах.

Словосочетание «русский язык» проникло и в научно-популярные тексты и даже вошло в бытовой лексикон. Но даже такие укоренившиеся в культуре понятия порой требуют перепроверки.

Поставим перед собой задачу непредвзято взглянуть на содержание и объём термина «русский язык» и беспристрастно оценить степень его соответствия реальности.

Итак, научная общественность приняла как данность, что русский язык — это один из языков восточнославянской подгруппы языков. Однако как и когда это произошло — по-видимому, неизвестно никому. Что само по себе уже вызывает некоторые вопросы.

Известно, впрочем, что в разные периоды истории науки исследователи употребляли данный термин в разных значениях, часто находящихся в отношениях противоречия. При этом учёные не затрудняли себя объяснением того, какой именно смысл они вкладывали в слова «русский язык». Понимали ли они это сами?

Границы рассматриваемого явления лишь на первый взгляд могут считаться чёткими. В действительности отделение системы «русский язык» от среды наталкивается на серьёзные методологические и фактологические препятствия. Это означает прежде всего, что содержание, вкладываемое в понятие «русский язык», не может быть однозначным для использующих этот термин различных учёных и научных школ. То есть «русский язык», строго говоря, не может считаться термином. Кроме того, системный анализ подсказывает нам, что у каждого конкретного явления должно быть время и пространство существования (см. главу «Время и пространство как обязательные категории реальности праязыковой системы» в монографии Вяч. Вс. Иванова и Т. В. Гамкрелидзе «Индоевропейский язык и индоевропейцы». Т. 2, с. 859, Тбилиси, 1984, положения которой применимы и к реально существующим или подразумеваемо существующим языкам). Однако имеется ли однозначный ответ на вопрос: когда и на какой территории существовал «русский язык»? Мы полагаем, что такого ответа нет. Примеры, касающиеся неоднозначности определения нижней границы истории языка, достаточно тривиальны. Например, можно вспомнить тёмный вопрос с хронологией выделения украинского и белорусского языков.

Указанные методологические трудности (а также многие другие, подробно рассмотреть которые нам не позволяет недостаток места) заставляют испытывать серьёзные сомнения в существовании «русского языка». На данный момент мы вынуждены обратиться к научному сообществу с предложением отказаться от этого в высшей степени неконкретного «термина» и вплотную заняться разработкой новой номенклатуры, которая реально отражала бы иерархию и системные отношения объектов.