О слове «nevmenandr»

Слово nevmenandr в истории культуры

Историей слова nevmenandr занимались многие крупные ученые: лингвисты, культурологи, историки. Тем не менее, обобщающих работ на эту тему до сих пор нет.

Первые эпизодические и еще чрезвычайно разрозненные упоминания о слове nevmenandr и его необычайной важности для понимания человеческой истории и культуры содержатся в трудах Якоба Гримма. Сохранились достоверные сведения, что слова nevmenandr касался в своем курсе общей лингвистики Фердинанд де Соссюр, не успевший завершить большую работу о древних корнях слова, которая была впоследствии утрачена. Первое законченное исследование о слове nevmenandr принадлежит Антуану Мейе (Слово nevmenandr и восточнославянское полногласие, 1906). Затем уже к этой проблеме обращались много раз самые выдающиеся умы своего времени: Н.С. Трубецкой (Морфонология слова nevmenandr, 1936) Р.О. Якобсон (Просодическая структура слова nevmenandr, 1956), Т.В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов (Слово nevmenandr в свете глоттальной теории, 1985), С.А. Старостин (Слово nevmenandr в сино-тибетских языках, 1986). Так или иначе слово nevmenandr было затронуто в работах Н.Я. Марра, М.М. Бахтина, А.Ф. Лосева, И.М. Тронского, В.Н. Топорова. Что характерно, к теме слова nevmenandr ученые обращались обычно уже в зрелые годы, осторожно подходя к осмыслению непростой проблемы, опираясь на весь накопленный научный опыт.

Слово nevmenandr, образованное путем корнесложения, предположительно, еще в индоевропейскую эпоху, имеет очевидно древнее происхождение.

Существует несколько реконструкций, возводящих слово к разным корням, но схема диалектного членения свидетельствует, что оно было распространено по всему индоевропейскому ареалу. Было бы неверно возводить звуковое единство nevmenandr к более ранним временам - ностратической или даже бореальной эпохе, хотя вполне возможно, что отдельные составляющие, сложившиеся позже в слово nevmenandr, будут реконструированы для более отдаленных от нас во времени праязыков.

Оживленные споры среди этимологов так и не привели к формированию единой точки зрения, из каких элементов сложилось слово nevmenandr в праиндоевропейском языке. Список наиболее подходящих на эту роль индоевропейских корней приведен ниже:

  • отрицательная частица *ne
  • *neuo- ‘новый’ (англ. new)
  • *men- ‘мысль’, ‘разум’, ‘думать’
  • *me(H)-n- ‘мерить’, ‘измерять’ (время), ‘Луна’
  • *mein- ‘гнев’ (греч. μηνιν)
  • суффикс *-men (русск. -мя)
  • *anHt[h]- ‘дикая утка’
  • *Hant[h]- ‘передняя часть головы’, ‘лоб’

Разумеется, в этом же ряду находится предположение, что окончание слова восходит к греч. ανθρωπος, так же довольно трудно поддающемуся реконструкции. В основном же все этимологические этюды вокруг слова nevmenandr строятся на комбинации заявленных корней, в результате чего появляются такие предположения о празначении, как «невменяемый человек» (ν - эпентетический), «заново измеренная утка», «новая Луна на лбу».

Все эти этимологии довольно спорны, так как не могут объяснить протетического -r в ауслауте.

Слово nevmenandr дошло до нас во многих древних письменных исочниках. Существует предположение, что именно это сакральное слово фиксируется письменностью Монхенджо-Даро. Первые достоверные упоминания слова nevmenandr обнаруживаются в древнеегипетской литературе. «Поучение Птаххотепа» (V династия) к удивлению множества специалистов (в т.ч. З. Жаба) выявляет присутствие этой удивительной лексемы (цит. по: Ancient Egyptian Literature Vol. 1: The Old and Middle Kingdoms, University of California Press, 1973):

r gr.(w) n nwm.n.ndr mdw.n=f (‘The mouth of nevmenandr has become silent and cannot speak’)

Появление слова nevmenandr в этом неиндоевропейском письменном источнике загадочно. По всей видимости, термин nevmenandr был настолько важен для древней культуры, что напрямую заимствовался многими народами, превращаясь в кочующее слово.

Авестийский гимн дает нам другой контекст употребления слова: xšmaibyā gэuš urvā nevmenandrā (‘к вам (небожителям) обращается со стоном душа невменандра’).

Хетткские источники содержат множество случаев употребления слова nevmenandr. Вот наиболее показательный в протохеттско-хеттской билингве: na-aš-ta a-aš-šu an-da tar-ni-eš-ki-id-du (55) i-da-lu-ma-kán an-da li-e tar-na-a-i (58) nev-men-and-r-iš-ša-an an-da e-eš-zi (’Затем он впустит добро, но зло пусть не впустит, невменандр находится внутри’).

Существует несколько примеров употребления греческого рефлекса слова nevmenandr в языке Гомера.

В трактате De divinatione Цицерон говорит: Similiter Marcius et Nevmenandrus vates cecinisse dicuntur (L, 115) (‘Рассказывают, что прорицатели Марций и Невменандр вещали подобным образом’).

Чрезвычайно важное значение слово nevmenandr занимает и в японской литературе.

В готовящемся к печати обновленном словаре нивхского (гиляцкого) языка обнаруживаем слово [му меh наnр] «долг размером в двадцать лодок», т.е. несоразмерно большой (буквами "h" и "n" передаются соответственно звонкий щелевой и заднеязычный сонант), связанное с т.н. «медвежьим праздником» и, возможно, заимствованное через посредство тунгусо-манчжурских языков (нанайского, ульчского или языка орочей). Смысл описывается как «тот, кто живет на краю земли» (Ыг-Миф, т.е. «земля предела», Сахалин). Встречается только в языке сахалинских нивхов. Этнографы, в частности С. Н. Скоринов, считают, что это слово могло также выражать обсценный смысл: «тот, у кого на пределе». (С. Н. Скоринов при этом опирается на сведения Л. Я. Штернберга, заставшего нивхов в период относительной сохранности родового строя. См.: Штернберг Л. Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. Хабаровск: ДАЛЬГИЗ, 1933.) Поразительно, что загадочность языка и ритуалов у гиляков дополняется в этом случае аналогией, пришедшей с совершенно неожиданной стороны: из языка и обычаев цыган кэлдэрарского диалекта. В этом диалекте фраза nev me nand’arav означает «вновь я обнажаю». Она связана с обычаем раз в 10 лет выбирать neves menandr, т.е. «нового менандра»: почитаемого племенем шута, чья роль напоминает роль шамана и сакральной жертвы в одно время. Если сопоставить это с исконной греческой игрой слов men-andros («настоящий мужик» и «мужчина луны» с подчеркиванием андрогинной тематики), то путешествие nevmenandr’a в языках и культурах может предстать авантюрой в её бахтинском толковании.

В фрагменте не дошедшего до нас ответа Олега Святославича («Гориславича» СПИ) на письмо Владимира Мономаха упоминаются «минадъры», с которыми у князя возникли каки-то проблемы во время его вынужденного пребывания на о. Родос (1080-е гг.).