Аристотель «Поэтика»: Целостность трагедии (1452a22)

11. Ἔστι δὲ περιπέτεια μὲν ἡ εἰς τὸ ἐναντίον τῶν πραττομένων μεταβολὴ καθάπερ εἴρηται, καὶ τοῦτο δὲ ὥσπερ λέγομεν κατὰ τὸ εἰκὸς ἢ ἀναγκαῖον, οἷον ἐν τῷ/ [25] Οἰδιποδι ἐλθὼν ὡς εὐφρανῶν τὸν Οἰδίπουν καὶ ἀπαλλάξων τοῦ πρὸς τὴν μητέρα φόβου, δηλώσας ὃς ἦν, τοὐναντίον ἐποίησεν· καὶ ἐν τῷ Λυγκεῖ ὁ μὲν ἀγόμενος ὡς ἀποθανούμενος, ὁ δὲ Δαναὸς ἀκολουθῶν ὡς ἀποκτενῶν, τὸν μὲν συνέβη ἐκ τῶν πεπραγμένων ἀποθανεῖν, τὸν δὲ σωθῆναι. Ἀναγνώρισις [30] δέ, ὥσπερ καὶ τοὔνομα σημαίνει, ἐξ ἀγνοίας εἰς γνῶσιν μεταβολή, ἢ εἰς φιλίαν ἢ εἰς ἔχθραν, τῶν πρὸς εὐτυχίαν ἢ δυστυχίαν ὡρισμένων· καλλίστη δὲ ἀναγνώρισις, ὅταν ἅμα περιπετείᾳ γένηται, οἷον ἔχει ἡ ἐν τῷ Οἰδίποδι. Εἰσὶν μὲν οὖν καὶ ἄλλαι ἀναγνωρίσεις· καὶ γὰρ πρὸς ἄψυχα καὶ [35] τὰ τυχόντα ἐστὶν ὥς<ὃ> περ εἴρηται συμβαίνει, καὶ εἰ πέπραγέ τις ἢ μὴ πέπραγεν ἔστιν ἀναγνωρίσαι. Ἀλλ᾽ ἡ μάλιστα τοῦ μύθου καὶ ἡ μάλιστα τῆς πράξεως ἡ εἰρημένη ἐστίν· ἡ γὰρ τοιαύτη ἀναγνώρισις καὶ περιπέτεια ἢ ἔλεον ἕξει ἢ φόβον [1452b][1] (οἵων πράξεων ἡ τραγῳδία μίμησις ὑπόκειται), ἐπειδὴ καὶ τὸ ἀτυχεῖν καὶ τὸ εὐτυχεῖν ἐπὶ τῶν τοιούτων συμβήσεται. Ἐπεὶ δὴ ἡ ἀναγνώρισις τινῶν ἐστιν ἀναγνώρισις, αἱ μέν εἰσι θατέρου πρὸς τὸν ἕτερον μόνον, ὅταν ᾖ δῆλος ἅτερος [5] τίς ἐστιν, ὁτὲ δὲ ἀμφοτέρους δεῖ ἀναγνωρίσαι, οἷον ἡ μὲν Ἰφιγένεια τῷ Ὀρέστῃ ἀνεγνωρίσθη ἐκ τῆς πέμψεως τῆς ἐπιστολῆς, ἐκείνου δὲ πρὸς τὴν Ἰφιγένειαν ἄλλης ἔδει ἀναγνωρίσεως. Δύο μὲν οὖν τοῦ μύθου μέρη ταῦτ᾽ ἐστί, περιπέτεια [10] καὶ ἀναγνώρισις· τρίτον δὲ πάθος. Τούτων δὲ περιπέτεια μὲν καὶ ἀναγνώρισις εἴρηται, πάθος δέ ἐστι πρᾶξις φθαρτικὴ ἢ ὀδυνηρά, οἷον οἵ τε ἐν τῷ φανερῷ θάνατοι καὶ αἱ περιωδυνίαι καὶ τρώσεις καὶ ὅσα τοιαῦτα.

Перевод М. Гаспарова

<Внутреннее членение трагедии: перелом, узнавание, страсть.>
[а22] Перелом (περιπέτεια), как сказано, есть перемена делаемого в <свою> противоположность, и при этом, как мы только что сказали, <перемена> вероятная или необходимая. [а24] Так, в «Эдипе» <вестник>, пришедший объявить, кто он был, и тем обрадовать его и избавить от страха перед матерью, <на самом деле> достигает <лишь> обратного; [а27] так и в «Линкее» одного ведут на смерть, а другой, Данай, идет за ним, чтобы убить его, но по <ходу> событий выходит так, что последний погиб, а первый спасся.

[а29] Узнавание же (άναγνώρισις), как ясно из названия, есть перемена от незнания к знанию, <а тем самым> или к дружбе или к вражде <лиц>, назначенных к счастью или к несчастью. [а32] Самое лучшее узнавание — <а> такое, когда с ним вместе происходит и перелом, как в «Эдипе». [а33] Бывают, конечно, и другие узнавания: <б> оно может, как сказано, происходить и над вещами неодушевленными, даже случайными, <в> а можно узнать и то, сделал ли кто что-либо или не сделал; [а36] но лучше всего <связано> со сказанием и лучше всего <связано> с действием <именно> первоназванное <узнавание>, — ибо такое узнавание с переломом будет производить или сострадание или страх, а именно таким действиям, как предполагается, подражает трагедия; и счастье с несчастьем тоже будут сопутствовать таким <узнаваниям>. [52b3] Так как узнавание есть узнавание кого-либо, то иногда <оно состоит в том, что> один <узнает> другого, а сам <ему> известен, иногда же узнавать <друг друга> приходится обоим, — так, например, Ифигения была узнана Орестом по переданному письму, Оресту же перед Ифигенией потребовалось другое узнавание.

[b9] Вот к чему сводятся <первые> две части сказания, перелом и узнавание. Третья <часть сказания> — это страсть (πάθος). Из этих <трех частей> о переломе и узнавании уже сказано. Страсть же есть действие, причиняющее гибель или боль, например, смерть на сцене, мучения, раны и тому подобное.

Перевод В. Аппельрота

Перипетия, как сказано, есть перемена событий к противоположному, притом, как мы говорим, по законам вероятности или необходимости. Так, в «Эдипе» [вестник], пришедший, чтобы обрадовать Эдипа и освободить его от страха перед матерью, объявив ему, ктo он был, достиг противоположного, и в «Линкее» — одного ведут на смерть, а Данай идет за ним, чтобы убить его, но вследствие хода событий последнему пришлось умереть, а первый спасся.

А узнавание, как показывает и название, обозначает переход от незнания к знанию, [ведущий] или к дружбе, или ко вражде лиц, назначенных к счастью или несчастью. Лучшее узнавание, когда его сопровождают перипетии, как это происходит в «Эдипе». — Бывают, конечно, и другие узнавания; именно, оно может, как сказано, случаться по отношению к неодушевленным и вообще всякого рода предметам; возможно также узнать, совершил или не совершил кто-нибудь [что-либо]; — но наиболее существенным для фабулы и наиболее существенным для действия является вышеупомянутое узнавание, так как подобное узнавание и перипетия произведет или сострадание, или страх, а таким именно действиям и подражает трагедия; сверх того, несчастье и счастье следует именно за подобными событиями.

Так как узнавание есть узнавание кого-нибудь, то узнавания бывают со стороны одного лица по отношению только к одному другому (в случаях, когда одно лицо известно), а иногда приходится узнавать друг друга обоим, например Ифигения была узнана Орестом благодаря посылке письма, а для Ифигении, чтобы узнать его, потребовалось другое средство узнавания.

Итак, две части фабулы сводятся именно к только что сказанному: это — перипетия и узнавание; третью же часть составляет страдание. Из этих частей о перипетии и узнавании сказано, а страдание есть действие, причиняющее гибель или боль, как, например, всякого рода смерть на сцене, сильная боль, нанесение ран и все тому подобное…

Перевод Н. Новосадского

Перипетия — это перемена происходящего к противоположному, и притом, как мы говорим, по вероятности или необходимости. Так, например, в «Эдипе» вестник, пришедший с целью обрадовать Эдипа и избавить его от страха перед матерью, объяснив ему, кто он был, произвел противоположное действие. И в «Линкее»: одного ведут на смерть, другой, Данай, идет за ним, чтобы убить его. Но вследствие перемены обстоятельств пришлось погибнуть последнему, а первый спасся. Узнавание, как обозначает и самое слово, — это переход от незнания к знанию, или к дружбе, или вражде тех, кого судьба обрекла на счастье или несчастье. А самые лучшие узнавания те, которые соединены с перипетиями, как, например, в «Эдипе».

Бывают, конечно, и другие узнавания. Они могут происходить, как сказано, по неодушевленным предметам и по различным случайностям. Можно узнать также по тому, совершил ли кто или не совершил какой-нибудь поступок. Но самое важное для фабулы и самое важное для действия — это выше указанное узнавание, потому что такое узнавание и перипетия будут вызывать или сострадание, или страх; а изображением таких действий, как у нас установлено, является трагедия. Кроме того, при таком узнавании будет возникать и несчастье, и счастье.

Так как узнавание есть узнавание среди нескольких лиц, то иногда оно происходит только со стороны одного лица по отношению к другому, когда одно лицо известно, кто он; а иногда бывает необходимо обоим узнать друг друга. Например, Орест узнал Ифигению из посылки письма, а для Ифигении потребовалось другое доказательство.

Итак, в этом отношении фабула имеет две части: перипетию и узнавание.

Третья часть — страдание. О перипетии и узнавании сказано, а страдание — это действие, производящее гибель или боль, например, разные виды смерти на сцене, припадки мучительной боли, нанесение ран и т. п.

Translated by W.H. Fyfe

A «reversal» is a change of the situation into the opposite, as described above, this change being, moreover, as we are saying, probable or inevitable — like the man in the Oedipus who came to cheer Oedipus and rid him of his anxiety about his mother by revealing his parentage and changed the whole situation. In the Lynceus, too, there is the man led off to execution and Danaus following to kill him, and the result of what had already happened was that the latter was killed and the former escaped.

A «discovery», as the term itself implies, is a change from ignorance to knowledge, producing either friendship or hatred in those who are destined for good fortune or ill. A discovery is most effective when it coincides with reversals, such as that involved by the discovery in the Oedipus. There are also other forms of discovery, for what we have described may in a sense occur in relation to inanimate and trivial objects, or one may discover whether some one has done something or not. But the discovery which is most essentially part of the plot and part of the action is of the kind described above, for such a discovery and reversal of fortune will involve either pity or fear, [1452b][1] and it is actions such as these which, according to our hypothesis, tragedy represents; and, moreover, misfortune and good fortune are likely to turn upon such incidents.

Now since the discovery is somebody’s discovery, in some scenes one character only is discovered to another, the identity of the other being obvious; but sometimes each must discover the other. Thus Iphigeneia was discovered to Orestes through the sending of the letter, but a separate discovery was needed to make him known to Iphigeneia.1

We see then that two elements of the plot, reversal and discovery, turn upon these incidents. A third element is a calamity. Of these three elements we have already described reversal and discovery. A calamity is a destructive or painful occurrence, such as a death on the stage, acute suffering and wounding and so on.

Translated by S.H. Butcher

Reversal of the Situation is a change by which the action veers round to its opposite, subject always to our rule of probability or necessity. Thus in the Oedipus, the messenger comes to cheer Oedipus and free him from his alarms about his mother, but by revealing who he is, he produces the opposite effect. Again in the Lynceus, Lynceus is being led away to his death, and Danaus goes with him, meaning to slay him; but the outcome of the preceding incidents is that Danaus is killed and Lynceus saved.

Recognition, as the name indicates, is a change from ignorance to knowledge, producing love or hate between the persons destined by the poet for good or bad fortune. The best form of recognition is coincident with a Reversal of the Situation, as in the Oedipus. There are indeed other forms. Even inanimate things of the most trivial kind may in a sense be objects of recognition. Again, we may recognize or discover whether a person has done a thing or not. But the recognition which is most intimately connected with the plot and action is, as we have said, the recognition of persons. This recognition, combined with Reversal, will produce either pity or fear; and actions producing these effects are those which, by our definition, Tragedy represents. Moreover, it is upon such situations that the issues of good or bad fortune will depend. Recognition, then, being between persons, it may happen that one person only is recognized by the other — when the latter is already known — or it may be necessary that the recognition should be on both sides. Thus Iphigenia is revealed to Orestes by the sending of the letter; but another act of recognition is required to make Orestes known to Iphigenia.

Two parts, then, of the Plot-Reversal of the Situation and Recognition — turn upon surprises. A third part is the Scene of Suffering. The Scene of Suffering is a destructive or painful action, such as death on the stage, bodily agony, wounds, and the like.

Translated by I. Bywater

A Peripety is the change from one state of things within the play to its opposite of the kind described, and that too in the way we are saying, in the probable or necessary sequence of events; as it is for instance in Oedipus : here the opposite state of things is produced by the Messenger, who, coming to gladden Oedipus and to remove his fears as to his mother, reveals the secret of his birth. And in Lynceus : just as he is being led off for execution, with Danaus at his side to put him to death, the incidents preceding this bring it about that he is saved and Danaus put to death. A Discovery is, as the very word implies, a change from ignorance to knowledge, and thus to either love or hate, in the personages marked for good or evil fortune. The finest form of Discovery is one attended by Peripeties, like that which goes with the Discovery in Oedipus. There are no doubt other forms of it; what we have said may happen in a way in reference to inanimate things, even things of a very casual kind; and it is also possible to discover whether some one has done or not done something. But the form most directly connected with the Plot and the action of the piece is the first-mentioned. This, with a Peripety, will arouse either pity or fear — actions of that nature being what Tragedy is assumed to represent; and it will also serve to bring about the happy or unhappy ending. The Discovery, then, being of persons, it may be that of one party only to the other, the latter being already known; or both the parties may have to discover themselves. Iphigenia, for instance, was discovered to Orestes by sending the letter; and another Discovery was required to reveal him to Iphigenia.

Two parts of the Plot, then, Peripety and Discovery, are on matters of this sort. A third part is Suffering; which we may define as an action of a destructive or painful nature, such as murders on the stage, tortures, woundings, and the like. The other two have been already explained.

Traduction Ch. Emile Ruelle

I. La péripétie est un changement en sens contraire dans les faits qui s’accomplissent, comme nous l’avons dit précédemment, et nous ajouterons ici «selon la vraisemblance ou la nécessité».

II. C’est ainsi que, dans Oedipe un personnage vient avec la pensée de faire plaisir à Oedipe et de dissiper sa perplexité à l’endroit de sa mère; puis, quand il lui a fait connaître qui il est, produit l’effet contraire. De même dans Lyncée, où un personnage est amené comme destiné à la mort, tandis que Danaüs survient comme devant le faire mourir, et où il arrive, par suite des événements accomplis, que celui-ci meurt et que l’autre est sauvé.

III. Là reconnaissance, c’est, comme son nom l’indique, le passage de l’état d’ignorance à la connaissance, ou bien à un sentiment d’amitié ou de haine entre personnages désignés pour avoir du bonheur ou du malheur.

IV. La plus belle reconnaissance, c’est lorsque les péripéties se produisent simultanément, ce qui arrive dans Oedipe.

V. Il y a encore d’autres sortes de reconnaissances. Ainsi, telle circonstance peut survenir, comme on l’a dit, par rapport à des objets inanimés ou à des faits accidentels; et il peut y avoir reconnaissance selon que tel personnage a ou n’a pas agi; mais celle qui se rattache principalement à la fable, ou celle qui a trait surtout à l’action, c’est la reconnaissance dont nous avons parlé.

VI. En effet, c’est cette sorte de reconnaissance et de péripétie qui excitera la pitié ou la terreur, sentiments inhérents aux actions dont l’imitation constitue la tragédie.

VII. De plus, le fait d’être malheureux ou heureux se produira sur des données de cette nature.

VIII. Maintenant, comme la reconnaissance est celle de certains personnages, il y en a une qui consiste en ce que l’un des deux seulement est reconnu, lorsque l’autre sait qui il est; d’autres fois, la reconnaissance est nécessairement réciproque. Par exemple, Iphigénie est reconnue d’Oreste, par suite de l’envoi de la lettre; mais, pour que celui-ci le soit d’Iphigénie, il aura fallu encore une autre reconnaissance.

IX. Il y a donc, à cet égard, deux parties dans la fable : la péripétie et la reconnaissance. Une troisième partie, c’est l’événement pathétique.

X. Quant à la péripétie et à la reconnaissance, nous en avons parle. L’événement pathétique, c’est une action destructive ou douloureuse; par exemple, les morts qui out lieu manifestement, les souffrances, les blessures et toutes les autres choses de ce genre…

Перевод Абу-Бисра, не позднее 940 г.

Die arabische Uebersetzung der Poetik des Aristoteles