Примечания А. В. Дыбо были составлены не для Корпуса, а для комментированного перевода А. Ю. Чернова. Тем не менее мы считаем возможным и даже необходимым воспроизвести с незначительными сокращениями первые не задаваясь целью полностью восстанавливать второй. Слова А. Ю. Чернова приводятся только там, где это необходимо для понимания логики дискуссии. Справа от текста примечания показан соответстующий фрагмент «Слова о полку Игореве». Нижеследующий текст принадлежит А. В. Дыбо.

А. Чернов: Если, как утверждает Лаврентьевский летописец, Игорь взял в Поле двух детей (Владимира и малолетнего Олега), то логично будет предположить, что и его брат пошел в поход с сыном. И об этом амбициозные Игорь и Всеволод могли сговориться заранее, когда только замышляли свою военную экспедицию.
Дети, конечно, не должны были участвовать в военных столкновениях, и в походе к ним наверняка были приставлены самые лучшие, ловкие и преданные дядьки. И никто не мог предположить, что придется драться двое суток в окружении, и драка в последние часы будет «лютой». Созвучное летописному «в море погрузились» намекает на то, что дядьки попытались детей спасти, переправив их на себе через разлив Каялы. Но половцы с высокого левого берега добивали пловцов стрелами, и вряд ли разбирали, кто и с кем там плывет. Если юный Святослав Всеволодич (полный тезка Святослава Всеволодича Киевского) существовал, то погибнуть он должен был вместе с юным Олегом Игоревичем, ведь в плен попали лишь те, кто не пытался переплыть Каялу.

Сама гипотеза о гибели малолетних княжичей очень остроумна и, в общем, внушает доверие. Но, конечно, подробную реконструкцию этого печального события (хотя и вполне вероятную) сложно основывать на фразе и въ морѣ^ся погрузиста, поскольку она может иметь чисто метафорический смысл.

А. Чернов: В плену Игорь восклицает: …гдѣ нынѣ возлюбленныи мои братъ? где нынѣ брата моего сынъ? где чадо рожения моего? (Ипатьевская летопись. Стб. 643; лето 6693.) Вроде бы все логично: четыре князя вышли в поход, и Игорь вопрошает о судьбе брата, племянника и собственного сына. Но конструкция построена так, словно «сын брата» — сын не уже умершего Олега Святославича, а сын Всеволода. Можно допустить, что в оригинале было …где нынѣ брату моею сыны? где чада рожения моего? (где теперь двух братьев моих сыновья? где теперь мои чада?), но вдумчивый переписчик исправил «ошибку», не поняв того, что его предшественник в начале перечислял только князей, вышедших из своих городов со своими дружинами.
Однако, если известно, что княжичи Олег и Святослав погибли, Игорь может и не спрашивать, где они: ясно, что на небе. Риторические вопросы Игоря касаются только судьбы живых, то есть пленных, которых половцы поделили и развели по своим кочевьям. Значит, нет необходимости и править это место.

Если вопросы Игоря — риторические, аргумент «может и не спрашивать» — бессмысленный, но, конечно, предлагавшаяся ранее правка текста летописи вполне произвольна.

А. Чернов: Заметим еще, что в этом месте автор, видимо, применяет известный скальдам прием тмесиса — искусственного переплетения предложений

Следует помнить, что тмесис как постоянный прием употребляется в скальдической поэзии, где, в отличие от нашего текста, строго определена длина строки и количество ударений в ней, а в прозаическом (т. е стандартном) языке довольно строги правила порядка слов.

А. Чернов: Поскольку по-древнерусски гепард — пардус, правильным было бы написание пардуше гнѣздо . Но обратим внимание на аллитерацию:
…простьрошася половьци
акы пардУЖЕ гнѣздо…

УЖЕ сънесеся хула на хвалу
УЖЕ тресну нУЖА на волю
УЖЕ вьрЖЕся дивъ на землю

Если бы пардуже шло не до, а после трехкратного уже (а также нужа и вьржеся), то это было бы легко объяснить графической ассимиляцией. Но, поскольку мы имеем дело с обратным случаем, значит, скорее всего, начальный текст был записан самим автором, ценившим аллитерационное эхо и рифменные подхваты выше грамматики.

Смелое предположение. Во-первых, оно содержит внутреннюю неточность: человек, делающий такую ошибку, должен ценить аллитерацию не выше грамматики (что для поэта, может быть, и не порок — ср. лермонтовское из пламя и света), а выше лексики (что. как раз, порок для поэта). Во-вторых, большое количество «аллитерационных» ошибок в «Слове», отмечавшееся еще С. П. Обнорским и Л. А. Булаховским, может самым естественным образом принадлежать переписчикам: при самодиктовке хорошо аллитерированного текста такие описки возникают постоянно. Тем более, что описка пардуже сбивает аллитерацию с простьрошася, которая связывала предыдущий кусок текста.

Хинова

Относительно этого этнонима см. Менгес 168–170. Здесь, скорее, употреблен дат. ед. от Хын, u-склонения (*xu:nu-s), что легко интерпретируется как заимствованное *hunnu, гунн; от того же слова производное — и хиновские стрелы; хинова, встречаемое позже, может быть совершенно другим словом — образованием ж. р. как литва — и относиться к другому народу. 

© Борис Орехов 2007
nevmenandr.net