Рустем Вахитов — Кому стало жить лучше после разрушения социализма?
«Жить стало лучше» только и слышим мы от
Прежде всего, следует отметить, что тезис «жить стало лучше» в такой вот сугубо абстрактной форме также не имеет смысла, как и тезис «дождь — это хорошо». Все ведь зависит от конкретики — если весь месяц был зной, а потом пошел дождь, то — хорошо, а если дождь и так уже идет все лето — плохо. Точно также, и с вопросом: стало ли лучше жить. В этом случае уместно вспомнить великого русского поэта Некрасова, который в отличие от современных демократов ставил его куда более диалектичнее и добавлял: «кому жить хорошо?»
Даже лидер СПС — Б. Е. Немцов, которому плакать об обнищании народа при демократах вроде не с руки, в своих статьях и выступлениях признает, что 40 миллионов россиян, то есть почти треть населения страны, находятся за чертой бедности (смотрите речь Немцова на последнем съезде СПС 9 сентября 2003 года). Находиться за чертой бедности в современной России — это, специально напомню
Нет никаких сомнений, что стали жить лучше несколько процентов богатых и свербогатых, составляющих от 1 до 10% населения, которые сумели хорошо нажиться на реформах и приватизации. Они живут в чудо — коттеджах, имеют не только иномарки, но и собственные самолеты, отдыхают на Гавайях. Но, думается, не их имеют в виду, и не к ним обращаются демократы, когда убеждают, что теперь, после СССР стало лучше жить. Большинство этих господ агитировать против Советской власти и за «демократию» не надо, это все равно, что агитировать их, чтобы они вкусно ели и сладко пили. Они и так это делают, своей жизнью довольны и никаких изменений не желают. Очевидно, подобные аргументы нацелены в сторону «среднего класса» и его окружения, тех, кто не живет совсем уж в бедности, но и особых богатств и тем более сверхдоходов не имеют. Тех, кто может купить себе видеомагнитофон, а то и автомобиль, если поднатужатся, устроятся еще на одну работу или «крутанутся», но о яхте и вилле на море мечтать не могут. Эти люди работают в вузах, в государственных учреждениях не на очень высоких должностях, в мелком бизнесе и т.д.
Итак, стал ли лучше жить такой средний россиянин? Если судить о хорошей жизни по штампам советских времен, как это делают демократы, то все признаки благосостояния налицо — и видео, и телевизор, и итальянские сапоги, и югославская куртка. Но ведь прилагать штампы советских времен к постсоветской жизни, не учитывая специфики и реального социализма, и реального капитализма — это значит, манипулировать сознанием масс (чем, собственно, демагитпроп и занимается). А если взглянуть на вещи трезво и объективно, то получится совсем другая картина. Действительно, преподаватель советского вуза не мог купить себе импортный телевизор, за неимением таковых в общедоступных магазинах, и довольствовался советским цветным «Витязем». А теперь тот же преподаватель, подработав в июне репетиторством, покупает себе «Филипс». Но в советские времена этот преподаватель имел нечто иное, чего он сейчас лишен. Он мог поехать по дешевой профсоюзной путевке в черноморский или кавказский санаторий, где, конечно, не было обслуживания для ВИП, но все было вполне достойно и его устраивало. И сам платил он за это сущие пустяки (остальное платил профсоюз). Он мог бесплатно лечиться в больнице, пускай лишенной западного комфорта, но вполне сносной, где ему выдавали лекарства, делали процедуры. Теперь ему говорят — лечись в частной клинике, там хорошие врачи, но ведь на частную клинику у него денег нет. Равно как и на современные, пятизвездочные отели на Черном море.
Тут та же ситуация, как и со сравнением доходов советского и западного профессора. В годы перестройки наши демократы любили поразглагольствовать: советский профессор получает сущие гроши, если перевести его зарплату в доллары и сопоставить с зарплатой его американского коллеги. Так что давайте разрушим социализм, построим капитализм и будем почивать на лаврах. Сама подобная постановка вопроса уже говорит о тяжелом расстройстве сознания. Как едко заметил однажды С.Г.
Но речь даже не об этом. Сравнивая зарплату советского и американского профессора, следовало бы учитывать, что при социализме и при капитализме — разные системы оплаты труда. При капитализме человек получает лишь деньги, при социализме — деньги и социальные льготы. Например, вдобавок к своей зарплате, советский профессор получал еще совершенно бесплатно трех- или четырехкомнатную квартиру (причем, по закону ему полагалось на комнату больше, чем всем остальным — для библиотеки). Американский профессор вынужден себе квартиру покупать, а в США квартиры недешевы, приходится брать жилье в кредит, а это значит, обрекать себя на долговое рабство на ближайшие лет 25. Так что с учетом бесплатной квартиры, бесплатного обучения детей, бесплатного лечения в больнице, дешевой путевки в санаторий, советский профессор получал больше, чем американский, и существенно больше, чем сейчас, при россиянском капитализме.
И, наконец, обратим внимание на то, что сравнивается несравнимое: без видеомагнитофона жить можно, без лечения в больнице — нельзя. Советский профессор мечтал о видео, потому что жил в достатке, в тепле, был уверен за свое будущее, за будущее своих детей. Постсоветский профессор живет с видео, но на кой оно ему ляд, если он знает, что его
А какой мерой можно измерить отсутствие в СССР безработицы — этого бича капитализма, перед которым дрожат даже благополучные люди на Западе?
А что сказать о том, что автомобиль или турпоездка, зарабатываемые преподавателем вуза в результате работы в трех коммерческих вузах, стоят гораздо дороже своей рыночной стоимости. Человек работал на износ, такая работа сокращает ему жизнь (что показывает и статистика), истинная стоимость этого автомобиля — годы, оторванные от научного труда, годы, вырванные из жизни…
Так что и ему, представителю «околосреднего класса», жить в постсоветской России, ей Богу, не лучше.