Рустем Вахитов Евразийское учение об интеллигенции
1. Вступление
Евразийцы
К сожалению, эта часть наследия евразийцев до сих пор мало освещена исследователями их творчества. При том, что и это нельзя не отметить! другие евразийские теории, особенно, культурологическая, геополитическая и историософская на сегодняшний день исследованы чрезвычайно подробно1. В данной работе мы попытаемся посильно исправить это положение, разумеется, не претендуя на реконструкцию исчерпывающей картины.
2. Евразийское учение об интеллигенции вообще в систематическом изложении
В
Как видим, евразийский взгляд на общество восходит к платонической, органистической теории, которая считает первичной социальную идею (правящий слой) как начало активное, оформляющее текучую материю и вторичной социальную материю (народ) как начало отчасти пассивное, подвергающееся внешнему воздействию4. В то же время евразийство считает их теснейшим образом диалектически связанными между собой, так что не только правящий слой влияет на народ, но и наоборот народ влияет на правящий слой. Евразийцы очень выразительно писали об этом: «правящий слой …органически вырастает из самого народа, из самой
В неудаче построения прямой демократии даже после революции, возглавленной коммунистами, в возникновении даже в СССР особых
Правящий слой, по мысли евразийцев, разделяется на два уровня: «правительство» или представителей государства и политического класса в широком смысле слова, источника, так сказать, физической власти и «интеллигенцию» образованный класс, создающий и несущий народу идеи, источника духовной власти7. Правда, это общее утверждение, которое в каждом отдельном случае нуждается в уточнении. Очевидно, например, что в случае плутократических (буржуазных) государств следует добавить еще и третий уровень: буржуазию, предпринимателей, прежде всего, крупных, которые при «капитализме» составляют особый и часто более могущественный чем государство класс. Евразийцы были резкими критиками капиталистического строя как строя, в действительности осуществляющего интересы крупной буржуазии капиталистов, банкиров, финансовых воротил, лишь прикрытой внешними формами представительной демократии. Такое положение дел евразийцы считали не нормой, а патологией. Ведь государство по самой природе своей предназначено выполнять надклассовые задачи, например, защищать от преступников хоть в минимальной мере всех, а не только представителей господствующего экономического класса (в этом смысле Алексеев называет государство «союзом мира», а не «союзом войны», каковым его считают марксисты8). В связи с этим наилучшим государством, по мнению евразийцев, является такое государство, где правящий слой является не классовым, а функциональным и вербуется из представителей всех социальных групп (подобное положение дел евразийцы обнаруживали в допетровском Московском царстве, которые было для них своеобразным
Но даже в вырожденном классовом государстве, характерном только для стран Западной Европы в эпоху нового и новейшего времени, капиталисты при помощи системы лоббистских организаций, клубов, непосредственного своего участия в политике, «врастают в государство». Поэтому и для этих обществ остается действенным предложенное евразийцами разделение правящего слоя на политический класс (государство в широком смысле слова) и идеологический класс (интеллигенцию в широком смысле слова).
Рассмотрение первой части правящего слоя госаппарата и политического сообщества выходит за рамки нашей темы. Обратимся сразу ко второй части правящего слоя интеллигенции.
Интересные рассуждения о предназначении и роли интеллигенции есть уже в ранней статье П. Н. Савицкого «Подданство идеи» (1923). По П. Н. Савицкому, интеллигенция есть слой образованных людей, чье предназначение осознать
Итак, философия истории евразийства по справедливости должна быть охарактеризована как исторический идеализм. Это отмечает, например, известный французский исследователь евразийства М. Ларюэль: «Евразийство стремилось к разработке философии, первенство в которой отдавалось бы идеям как движущим элементам истории»12. Правда такая постановка вопроса может
Отметим далее, что Савицкий называет интеллигенцию «духовными предстоятелями народа»14 и говорит о «сугубой исторической ответственности» этих
Евразийский взгляд на интеллигенцию и народ иной. Согласно ему народ, скорее, materia sekunda, которой уже коснулась формообразующая сила эйдоса. Н. Н. Алексеев писал: «Демос духовно проникнут эйдосом…»16, понимая эйдос вполне в духе Платона, как «… необходимый, цельный созерцательно и умственно осязаемый смысловой лик мира»17. Таким образом, идея народа, согласно евразийцам это не идея в современном номиналистическом смысле субъективные умственные построения различных теоретиков, а объективный принцип бытия народа, существующий независимо от наших на него воззрений, и определяющий специфику его культурной жизни во всех ее областях от быта до политики. В этом смысле евразийцам были близки слова Владимира Соловьева мыслителя, к которому они вообще относились довольно скептически, особенно по отношению к его религиозным и политическим доктринам: «органическая функция, которая возложена на ту или иную нацию в этой вселенской жизни вот ее истинная национальная идея, предвечно установленная в плане Бога»18. Здесь нет противоречия с рассуждениями Н. Н. Алексеева об эйдосах. Вспомним, что начиная с Августина Блаженного в христианской платонической традиции эйдосы принято понимать как мысли или идеи Бога.
Другими словами, народ имеет свою собственную, самобытную культуру, которая воплощает собой идею (эйдос) этого народа предвечный замысел Бога о нем, но воплощает не
Задача же интеллигенции каждого народа состоит в том, чтобы, взирая на богатство народной культуры, выразить эту идею именно теоретически, в виде идеологии в самом широком смысле слова. Такую идеологию, разносторонне связанную с эмпирической жизнью народа и бытия его эйдоса, евразийцы называли конкретной или истинной в противоположность абстрактным или ложным идеологиям, представляющим собой схемы, отражающие лишь одну сторону жизни, выдавая ее за всю многообразную действительность (например, экономикоцентрическая теория коммунизма). Таким образом, истинная или конкретная идеология, по евразийцам, есть органическая система идей, подобная развивающемуся из семени растению в том, что она есть внутренне необходимое самораскрытие одной основной идеи20. При этом евразийцы подчеркивали именно органический, не механистический характер этой аутентичной, «почвенной» национальной идеологии: «истинная идеология вовсе не универсальная отвлеченная система и не может быть выражена одной отвлеченной формулой …. Она … симфонична или соборна, согласуя или объединяя многие свои выражения»21. Евразийцы предупреждали о недопустимости тоталитарного единомыслия и утверждали, что наличие в обществе одной господствующей идеологемы вовсе не должно исключать борьбы разных мнений: согласие в главных, фундаментальных для общества ценностей и идеалов вполне согласуется с разными, даже противоположными пониманиями путей их достижения. Превращение национальной идеологии в догму, подмена ее отвлеченной формулировкой чреваты отрывом от жизни, ведь ни одна законченная схема не может, как уже говорилось, отразить многообразия жизни: «отвлеченная формулировка играет служебную роль, и признание любой данной формулировки идеологии за полное ее выражение означает смерть ее, означает что она на место истины прокралась ложью»22.
Однако одного соответствия наличествующей народной культуры и идеологии, вырабатываемой интеллигенцией, мало. К примеру, культура народа может быть подвержена либеральному и материалистическому социальному атомизму или даже стремлению к агрессии и порабощению других народов. Интеллигенция отражает в своих построениях это наличное состояние культуры. Надо ли говорить, что эта идеология все равно далека от истинной, поскольку не отражает эйдос, замысел Бога о народе. Согласно христианской теодицее Бог зла не творит, значит по замыслу Божьему, по эйдейтической основе культуры народ не может быть
При этом евразийцы были убеждены, что такая конкретная, истинная идеология не может не быть религиозной: «если мы хотим найти идеологию, в основаниях своих абсолютно истинную, абсолютно несомненную, мы должны искать эти основания в религии … Отказываясь от религиозной веры, мы обрекаем себя либо на серый оппортунизм или даже индифферентизм, либо на опасное экспериментирование на испытание гадательных идеологий путем попыток их осуществления в надежде, что
Тот факт, что материалисты до сих пор объявляют свое мировоззрение научным, говорит, по мнению евразийцев, лишь о том, что материалисты, по мнению евразийцев, не понимают ни сущности науки, ни сущности религии. Наука вовсе не противоречит религиозной вере и идеалистической философии и все новейшие достижения науки вполне могут быть вписаны и в религиозное мировоззрение: «…Нет веры без науки и нет науки без веры. Истинная вера содержит в себе свою науку со всеми ее исканиями и сомнениями»25. Таким образом, материализм подобно идеализму также основывается на вере и это в полной мере относится ко всем его формам, в том числе к форме коммунистической: «коммунизм, который представляет собой самый зрелый плод всего материалистического миросозерцания и самое последовательное развитие материалистического социализма, есть вера. Ибо коммунизм верит в опровергнутый наукой материализм, в необходимость прогресса и своего торжества, верит в гипотезу классового строения общества и миссию пролетариата. Он вера, ибо одушевляет своих сторонников религиозным пафосом и создает свои священные книги … своих святых и подобную церковной организацию»26.
Выходит, и идеализм, и материализм суть феномены веры. Но между ними есть существенное различие, позволяющее говорить, что одна эта вера истинная, а другая- ложная, одна подлинно религиозная, другая мнимо религиозная. Любая вера стремится к абсолютному, наивысшему, наиполнейшему. А таковым может быть лишь Бог как цельное и бесконечное всеединство, а не
Важно отдавать себе отчет, что под религией евразийцы понимали православие, только не национальное, русское православие, а вселенское, соборное. С точки зрения евразийцев, впрочем, как и любого другого православного человека, «православие не одно из многих равноценных христианских исповеданий… Православие высшее, единственное во всей полноте и непорочности исповедание христианства»28. Поэтому подлинно истинная идеология, по евразийцам, может быть лишь православной. Запад, отпавший от первоначального православия и уклонившийся сперва в католицизм, а затем в протестантизм, утерял абсолютные, связанные с трансцендентной истиной основания своей идеологии, отсюда с точки зрения евразийцев, его нынешний духовный кризис, выразившийся в культурном разложении, позитивизме, серой гражданственности, бесплодном революционном бунтарстве и материалистическом социализме29. Причем, верность православию вовсе не означала бы для Запада утерю его самобытных черт, напротив, западное французское, немецкое, испанское и т.д. православие радикально отличалось бы от православия русского, грузинского или сербского, тогда не было бы лишь скатывания в безбожное модернистское общество, Запад и сам бы остался верным устоям традиционной цивилизации и другие страны не заразились бы от него модернистским ядом.
Итак, если правящий слой органически связан с народом, а интеллигенция разрабатывает и внедряет в народное сознание истинную идеологию, корнями уходящую в православный живой опыт Богообщения, а своими ценностными принципами коррелирующую с ментальностью данного народа или союза народов цивилизации, то наблюдается максимально возможная в падшем мире гармония между правящим слоем и народом и, значит, и интеллигенцией и народом. Однако любой правящий слой подвержен тем же законам, что и все в нашем органическом мире законам рождения, расцвета, увядания и умирания. Как писал об этом философ евразийского движения Л. П. Карсавин: «рано или поздно правящий слой отрывается от народа и замыкается в себе. Замыкаясь же в себе и теряя органическую связь с народом, правящий слой перестает его понимать, быстро денационализируется и вырождается»30. Этому, увы, естественному процессу, по Карсавину, сильно способствует стремление слепо перенимать все чужое, отвергая свое, так как «чужое конкретно лишь у себя на родине и осваивается (в другой стране Р.В.) только в абстрактной форме. А все абстрактное своею мнимою ясностью и безжизненную простотою особенно привлекательно для разлагающегося и потому рационалистического сознания»31. Это объясняет увлечение как интеллигенции, так и деятелей государства короче говоря, всего правящего слоя на стадии вырождения упрощенными, чужеземными идеологическими схемами, достигающее своего пика в уклонении от религии в атеизм. При этом как остроумно замечает Карсавин, «обе стороны и „общество“ и „власть“ ссылаются на народ и считают себя выразителями его воли. Но оба одинаково ошибаются…»32.
Интересно замечание Л. П. Карсавина о том, что такая интеллигенция, находящаяся в плену абстрактной идеологии, может бороться с правительством и считать себя выразительницей воли народа, но на самом деле она теснейшим образом связана с государством, для ниспровержения которого делает все возможное, она составляет с ним один правящий слой. Причем, само противостояние их показывает, что этот правящий слой смертельно болен, обречен на гибель. Отрыв правящего слоя от народа неизбежно приводит к революции,
3. Евразийское учение о русской интеллигенции
Из этих общих положений евразийцы исходили, выстраивая свое учение о русской интеллигенции. Ее рождение они связывали с реформами Петра Великого, которые евразийцы вслед за славянофилами оценивали, скорее, отрицательно. По словам Н. С. Трубецкого, при Петре Первом «внешняя мощь была куплена ценой полного культурного и духовного порабощения России Европой»34. Н. С. Трубецкой даже называл период истории России, начатый Петром «антинациональной монархией35». Для этого периода, по мнению евразийцев, был характерен роковой разрыв между правящим слоем и народом. Правящий слой отказался от допетровской идеала православной «Святой Руси» и стал перенимать западные идеи, институты, и даже обычаи и моды, народ продолжал жить осколками московской старины. Н. С. Трубецкой для оценки глубины противостояния их друг другу нашел резкие и страшные слова: «в России эпохи европеизации никто не чувствовал себя совсем в своем доме: одни жили как бы под иноземным игом, другие как бы в завоеванной ими стране или колонии»36. Причем, отрыв от собственного народа, непонимание его самобытной культуры, отношение к нему как к варварам, которых нужно «цивилизовать», были характерны не только для властей, но и для интеллигенции, которая внешне была враждебна власти и все делала для ее свержения: «по существу между всеми этими партиями (интеллигентскими и враждебными режиму Р.В.) и правительством имелось глубокое сходство … игнорирование живой индивидуальности России, взгляд на нее только как на бездушный материал, из которого предстоит создать здание, сообразное тем или иным чужим, европейским идеям»37. Двуликий Янус русской истории Великий Петр был и императором, и революционером одновременно. Духовные потомки
Евразийцы считали, что и интеллигенция петербургской России, революционная верхушка которая шла на смерть с именем народа на устах, и ее власть, которая принцип народности сделала одним из членов трехчленной уваровской официозной формулы, при этом одинаково были далеки от народа: «части правящего слоя вели друг с другом борьбу не на жизнь, а на смерть и одинаково самозвано выступали от имени неизвестного им народа, что было разложением самого правящего слоя»39. Причем, евразийцы не отрицали того, что и власть, и интеллигенция обладали некоторыми национальными чертами, хотя и считали, что многие из них не лучшие национальные черты40.
Именно этот раскол, по мнению евразийцев, и стал причиной русской революции, а вовсе не злонамеренность отдельных личностей из среды революционной интеллигенции и тем более не некая гипотетическая «классовая борьба». Евразийцы, как известно, отвергали формационную и классовую теорию и считали российское общество и государство в гораздо меньшей степени пронизанными классовыми интересами, чем западные общество и государство. Поэтому причины революции они справедливо искали не в экономических моделях, а в особенностях национальной истории. Итак, падение власти в феврале 1917, оторвавшейся от народа, потерявшей в ее глазах авторитет и опиравшейся лишь на полицейские репрессии, было вполне закономерным: «всею своею деятельностью правительство само подготовило революцию … И не потому, что императорское правительство было особенно глупо или недальновидно… вступив на путь переделки русского материала в угоду чуждому идеалу … всякая власть, какая бы она ни была, должна была бы попасть в положение борьбы с русским материалом, а борьба эта рано или поздно должна была завершиться восстанием нации против правительства»41. Интеллигенция с восторгом встретила Февральскую революцию, не понимая того, что это начало трагической развязки ее двухвековой истории, что власть, будучи так сказать, ее сиамским близнецом, с собой в могилу потянет и ее. Период с Февраля по Октябрь, по евразийцам это попытки интеллигенции воплотить в России тот или иной от либерального до правосоциалистического интеллигентский проект. Попытки эти оказались неудачными, ввиду той же оторванности интеллигенции и ее идеалов от народа и его культуры, а также в силу органической неспособности интеллигенции к реальной политике, которую она пыталась заменить политической демагогией. Это предопределило приход к власти
К победителям Октября 1917 года отношение евразийцев было двойственным. С одной стороны евразийцы выделяли среди них «коммунистов» наиболее радикальную часть интеллигенции петербургской империи, которая несла в себе все недостатки старого правящего слоя: Евразийский манифест 1926 года утверждал, что коммунисты это «худшие из интеллигентов», наименее умственно развитые и образованные, наиболее примитивные и фанатические…"44. Исповедуемый «коммунистами» западнический марксизм евразийцы рассматривали как один из примеров ложной, абстрактной схематичной идеологии, которая лишь калечит живую жизнь (хотя при этом они не отказывали ленинизму в большей близости к национальной почве насколько это возможно для чуждой идеологии! чем марксизму самих Маркса и Энгельса, отсюда характеристика ленинизма как «евразийского марксизма»45). Коммунисты, будучи официальными лидерами и идеологами революции, были, по мнению евразийцев, ее орудиями и даже жертвами. Они думали, что закладывают основы планетарной республики Советов, а на самом деле «хитрый дух» евразийской империи через них обновлял евразийскую цивилизацию и создавал новую евразийскую милитаристскую, идеократическую державу.
Безусловно, если бы была хоть
С другой стороны, переворачивающая социальные пласты революция, породила «народных большевиков», которые составили здоровую часть нового правящего слоя. Народные большевики это талантливые, энергичные, волевые выходцы из низов, которые могут обустроить и обустраивают жизнь России лучше, чем старая знать и интеллигенция, которые знают нужды народа, интуитивно исходят из его ценностей. К народным большевикам евразийцы относили управленцев, военных, спецов, то есть слои, стоящие вне, по крайней мере, средних и высших эшелонов Компартии (высшее руководство Компартии, по евразийцам принадлежало к
Евразийцы считали, что к
Дальнейшая судьба СССР и, значит, и России у евразийцев вызывала тревогу: «…коммунистическая идеология несомненно и окончательно погибает… Ее гибель угрожает гибелью и большевистской партии … С гибелью же большевистской партии … связаны серьезные опасности для всего нового правящего слоя, для создавшихся новых форм государственности и для нормального развития самой
Итак, задача евразийской пропаганды создание новой евразийской интеллигенции, которая стала бы «мозгом» этого нового национально аутентичного евразийского правящего слоя. Таким образом, в переходе от коммунистической идеократии к идеократии евразийской должно было свершиться долгожданное не менее двух веков! единение русской интеллигенции со своим народом. Причем новый правящий слой аутентично евразийского государства и, значит, и его интеллигенцию евразийцы мыслили даже не в виде партии, а в виде особого духовного ордена. Н. Н. Алексеев так и писал об этом: «Мы призваны начать строить
Таково учение об интеллигенции евразийцев
Но эта тема анализ истории СССР с позиций евразийской теории правящего слоя тема отдельной, большой работы.
1см. работы С. М. Половинкина, А. В. Соболева, И. А. Исаева, Л. Новиковой и И. Сиземской, С. Хоружего, В. Пащенко, И. Орловой и др.
2Н. Н. Алексеев О гарантийном государстве/Н. Н. Алексеев Русский народ и государство -М., 2000. -С. 589
3там же с. 469
4евразийцы писали о связи своей теории государства и социальной философии Платона; см. об этом, напр., Н. Н. Алексеев Указ. соч. -С. 592
5Евразийство (опыт систематического изложения)/ П. Н. Савицкий Континент Евразия М., 1997. -С. 49
6там же с. 468
7см. Евразийство (опыт систематического изложения)/ П. Н. Савицкий Континент Евразия М., 1997. -С. 49; см. также Н. С. Трубецкой Об
8Н. Н. Алексеев На путях к будущей России (советский строй и его политические возможности)/Н. Н. Алексеев Указ. соч. -С. 304
9П. Н. Савицкий Подданство идеи/П. Н. Савицкий Континент Евразия -М., 1997. -С. 128
10еще в работе «Подданство идеи» Савицкий усомнился в том, что
11П. Н. Савицкий Подданство идеи/П. Н. Савицкий Континент Евразия М., 1997. -С. 127
12М. Ларюэль «Идеология русского евразийства или мысли о величии империи» (перевод с французского Т. Н. Григорьевой).- М., 2004. -С. 52
13П. Н. Савицкий Евразийство как исторический замысел//П. Н. Савицкий Указ. соч. с. 111112
14там же
15там же
16Н. Н. Алексеев Указ. соч. -С. 598
17Н. Н. Алексеев Указ. соч. -С. 592
18В. С. Соловьев Русская идея/В. С. Соловьев Спор о справедливости
19Предчувствия и свершения (предисловие к сборнику «Исход к Востоку»/Основы евразийства" -М., 2002. -С.103
20Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Континент Евразия -М., 1997. -С. 17
21там же
22Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С. 18
23Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С. 24
24Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С.20
25Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С. 24
26Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С. 23
27Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С.
28Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С. 27
29см. Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С. 27
30Л. П. Карсавин Феноменология революции/Русский узел евразийства. Восток в русской мысли. Сборник трудов евразийцев М., 1997. -С. 156
31там же
32Л. П. Карсавин Феноменология революции/ указ. соч. -С. 156157
33Л. П. Карсавин Феноменология революции/ указ. соч. -С. 158
34Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока/Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана М., 1999. -С. 261
35Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока/Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана М., 1999. -С. 264
36Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока/Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана М., 1999. С. 266
37Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока/Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана М., 1999. -С. 272
38там же
39Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Континент Евразия М., 1997. -С. 53
40там же
41Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока/Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана М., 1999. -С. 275
42Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока/Н. С. Трубецкой Наследие Чингисхана М., 1999. -С. 275276
43Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Континент Евразия М., 1997. -С. 53
44Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С. 54
45см. об этом Н. Н. Алексеев Пути и судьбы марксизма: от Маркса и Энгельса к Ленину и Сталину. Берлин, 1936.
46там же
47Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. Соч. -С. 52
48Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. Соч. -С. 55
49Евразийство (формулировка 1927 года)/Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. Антология -М., 1993. -С. 220
50там же
51Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. соч. -С.57
52см. об этом Евразийство (опыт систематического изложения/П. Н. Савицкий Указ. Соч. -С., также Н. Н. Алексеев Евразийцы и государство/Н. Н. Алексеев Русский народ и государство -М., 2000. -С. 176
53Н. Н. Алексеев Евразийцы и государство/Н. Н. Алексеев Русский народ и государство -М., 2000. -С. 177
54Н. Н. Алексеев Евразийцы и государство/Н. Н. Алексеев Русский народ и государство -М., 2000. -С. 174