Рэй БРЭДБЕРИ. Из праха восставшие: Семейные воспоминания. — М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2004. — 192 с.

Все, кто пишет об этой небольшой книжке — включая самого Брэдбери, — обязательно отмечают, что она создавалась более полувека, с 1945 по 2000 год. Упомяну об этом и я — но не потому, что пример исключительный (Толкин работал над хрониками Первой эпохи и того дольше). Если пятьдесят пять лет писателя не отпускает одна тема, одна вымышленная Семья, если повесть о ней невозможно ни окончить, ни забросить… «Главная книга Брэдбери»? Не уверен; скорее, неотступная.

Что же это за Семья? С ней, вероятно, знакомы все любители фантастики: кто не знает «Дядюшку Эйнара» и «Апрельское колдовство»! Не менее известные на Западе «Семейная Встреча» («День Возвращения») и «Странница», написанные тогда же, в конце 1940-х годов, были переведены на русский язык только в перестройку: советские цензоры боялись странного и небывалого не меньше, чем истребители фантастики из «Марсианских хроник».

Дело было так.

1945 год. Молодой и малоизвестный фантаст пишет рассказ о том, как в некоем Доме собралось семейство Эллиот — бессмертные, не отражающиеся в зеркалах, спящие днем или вовсе не спящие. «В полночь на дом навалилась гроза. Ослепительными белыми стрелами вонзались в землю молнии. Слышно было, как приближается, осторожно нащупывая дорогу, торнадо, и его воронка жадно вгрызается в сырую землю… Гости стали собираться один за другим. То постучат с парадного крыльца, то поскребутся с черного хода, то захлопают крылья у окна. Шорох в подвале; посвист осеннего ветра, залетевшего в трубу…»¹ Наблюдаем мы за этим глазами самого младшего члена Семьи — мальчика Тимоти, который страдает от того, что не такой, как все: и кровь не пьет, и когтей у него нет, и умереть ему суждено… Странный какой-то «ужастик». Да и ужастик ли?

Брэдбери привычно посылает рассказ в журнал «Сверхъестественные истории» — и получает отказ. Такое нашим читателям не нужно! А вот «просто литературный» журнал этот рассказ берет, делает его сердцем номера, заказывает иллюстрацию Чарльзу Аддамсу (который как раз начал придумывать комиксы о своих тезках-Аддамсах) — и в результате «Семейная Встреча» выходит в финал премии О.Генри как один из лучших американских рассказов года! Еще через год в свет выходит первая история о Хогбенах, написанная Генри Каттнером под явным влиянием и Аддамсов, и Эллиотов…

Неплохое родство, а родословная и того лучше: безумные фантазии Эдгара По, смешанные со «страшными историями», которые мальчишки всех времен рассказывали под покровом ночи. Высокая риторика Натаниэля Готорна и Германа Мелвилла — и деревенская байка, беллетристика старых фантастических журналов — и причудливый рисунок Чарльза Аддамса, та самая иллюстрация к «Семейной Встрече», помещенная на обложке американского (но, увы, не русского) издания.

Смешайте всё это и посадите в тучную землю Гринтауна, штат Иллинойс, — того самого города, который Брэдбери воспел в романе «Вино из одуванчиков» и множестве рассказов (в 2005 году выйдет долгожданное продолжение «Вина» — роман «Прощай, лето»). Гринтаун — всего лишь один из многих уголков «одноэтажной Америки», место совершенно невероятных и вместе с тем обыденных событий. Не случайно в романе «Надвигается беда» зловещий Темный Карнавал посетил именно этот городок; а теперь мы узнаем, что и основан-то он был благодаря Эллиотам.

«Из праха восставшие» — обратная сторона «Вина из одуванчиков». В давнем романе прекрасное бесконечное лето 1928 года прославляло жизнь — в новой книге вечный октябрь, вечный праздник Хэллоуина предлагает поговорить о смерти и, разумеется, о том, как восстать из праха. Давний роман был чередой ярких миниатюр — теперь перед нами тоже не целостное, последовательное повествование, но последовательность видЕний цвета тьмы, от которых захватывает дух. Каждая глава — знакомство с новым обитателем Дома, и каждый обитатель — то голос, то клочок тумана, а то и хохочущий великан с зелеными крыльями — предстает перед нами на миг… или навсегда.

Вот Тысячу Раз Пра-Прабабушка, мать самой Нефертити, — неимоверно старая мумия, спящая на Высоком Чердаке. Вот Сеси, которая посылает свой разум странствовать по миру. Четверо кузенов, заточенных в теле старика. Ангелина Маргарита, живущая наоборот, и в должный день ее выкопают из могилы, чтобы она смогла начать путь в утробу матери. Призрак Восточного экспресса, Фивейский голос, Трубочисты и Йоан Ужасный, столь неправедный, что от него отвернулась даже Семья. И, конечно же, дядюшка Эйнар. И Тимоти, подкидыш, будущий летописец Семьи (читай — сам Брэдбери, даровавший в повести бессмертие своим реальным родичам). И толпа мирных, любимых нами гринтаунцев, явившихся, чтобы уничтожить то, чего они не понимают и боятся…

А не понимают они (то есть все мы, потому что у Брэдбери, как обычно, человек — это Человечество) того принципа, которому следуют Эллиоты: «Спешите жить» выткано на ковре в их гостиной. Эллиоты — это «житницы темных воспоминаний», они «мудры расставаниями». Эллиоты — это опыт пережитой смерти, без которого не познать жизни. В романе «Надвигается беда» Люди Осени были злейшими врагами мироздания; теперь оказывается, что у Октябрьского Народа есть чему поучиться. Книгу закончил восьмидесятилетний человек, и это заметно.

Если вы ищите в книге захватывающий сюжет — эта повесть не для вас. Но если вы ждете, чтобы книга захватила вас, чтобы ее кошмары и радости не покинули вас (как не покинули марсианские каналы и вой пожарных машин, раздавленная бабочка и Машина Счастья), — не пропустите «Из праха восставших». Последние сборники Брэдбери разочаровали многих его поклонников — но Эллиоты должны восстановить репутацию своего творца.

Переводчик Михаил Пчелинцев выполнил сложную работу, и сделал это хорошо — но не блестяще. Если сравнивать главы «Из праха восставших» с их «прообразами» — рассказами в классических переводах Льва Жданова, покажется, что Брэдбери при переработке ухудшил стиль. На самом-то деле — улучшил… В переводе поэзия осталась, красота никуда не делась — но уменьшилась их концентрация. И всё же — слышен мгновенно узнаваемый голос Брэдбери.

Прислушайтесь (как советует Тимоти в финале). Прислушайтесь.

«В каждой каморке было по мыши, за каждой печкой было по сверчку, дымили все печные трубы, каждую постель леденили какие-то, почти человечные существа… Все замерло в ожидании, чтобы оглушительный раскат давно ушедшей грозы возвестил: Начнем!»

¹ Цитирую рассказ в пер. П.Вязникова — в романе эта глава сильно изменена.