Перевод М. Вишнякова
Перевод на современный русский язык
Источник: Слово о полку Игореве. М.: Русь, 2003.
- 1. Не начать ли, братья и друзья,
о походе Игоревом Слово?
Долго помнит Русская земля
кровь и раны князя удалого. - 2. Поведем же горестный рассказ
по уставу воинского стана,
по былинам, что дошли до нас,
а не вещим вымыслам Бояна. - 3. Был Боян по-своему правдив,
но, о многом размышляя зрело,
княжеские распри не судил –
растекался мыслями по древу.
Орлим кличем облака пронзал,
волчьим воем по земле стелился,
меч держал и летописи знал,
дивным иноречьям обучился. - 4. Песнотворец вещий, он князей
приходил с победами поздравить
и спешил на белых лебедей
десять белых соколов направить.
В брызгах солнца, в утреннем дыму
поднимались птицы в поднебесье.
И, чей сокол первым был, – тому
пела лебедь здравицу и песню.
В белом плеске соколиных крыл
русичей старинные забавы:
звон мечей и богатырский пыл,
золотое время Ярослава!
Дни Мстислава, что сумел сберечь
жизнь дружин, доверившись победе,
в личном поединке – меч на меч! –
поразив касожского Редедю.
И Романа Красного поход.
Времена нашествий и раздоров.
Шрамы и седины воевод,
переклички княжеских дозоров. - 5. Но Боян не птиц в былые дни
выпускал, чтоб зреть иные дали,
он персты на струны, – и они
славой и тревогой рокотали. - 6. Поведем же, братья, наше Слово
от времен Владимира Святого
до княженья Игоря, когда
Степь на Русь надвинулась и снова
закипела меж князей вражда. - 7. Игорь-князь в лихое это время
в Новаграде-Северском своем
меч поднял и, заступая в стремя,
оказался быстрым на подъем.
Половецкий натиск упреждая,
разыгралась воля молодая,
разожгла дружину похвальба.
И, гремя, ликуя и рыдая,
глас исторгла ратная труба.
От Десны и от Донца-реки
Русь на Степь надвинула полки. - 8. Что случилось?
Что случилось?
Отчего над русским станом
не грозою, не туманом
солнце красное затмилось?
Заслонилось черной тенью
знак беды или знаменье?
Солнце красное во мгле,
смертный холод на земле.
Отчего дозор в испуге
То – налево, то – направо?
Что там – доблесть или слава?
Иль кровавые кольчуги?
Иль пробитые шеломы
в этом Поле незнакомом?
Солнце красное во мгле.
Смертный холод на земле. - 9. Нo, затменью грозному дивясь,
только усмехнулся Игорь-князь.
И воскликнул: - 10. «Братья и дружина!
Смерть – судьба! А жизнь в плену – судьбина! - 11. Так седлайте, русичи, коней.
Поздно поворачивать их к дому.
Да ударим копьями сильней!
Да сойдемся перед синим Доном!» - 12. Дон Великий Игоря позвал.
Или даль да ветер подорожный
ум затмили – Игорь приказал
продолжать поход неосторожный. - 13. Да и кто их мог остановить,
если грянул посвист молодецкий:
– Не пора ли копья преломить
посреди кочевий половецких!
Если Святославич удалой
разразился кличем, словно громом:
– Русичи! Иль головы долой!
Иль напьемся Дону из шеломов! - 14. О, Боян! Старинным соловьем
пел и пел ты дедовскую славу.
Но сегодня этот путь кровавый
мы оплачем или воспоем?!
Если петь, то в боевом седле
растекаться ль мыслями по древу?
Иль спросить, как повелось издревле, –
что содеял Игорь на земле?
Если петь, так удаль воспевать,
в прошлое и будущее веря.
Это слово про лихое время,
словно свиток, с двух сторон свивать.
Пусть сойдутся воля и вражда,
плач и клич военного набега
Игоря, – он внук того Олега,
что княжил в Бояновы года. - 15. Сам Боян сказал бы древним слогом:
- 16. «То не ветер свищет по дорогам,
то не буря соколов вскружила,
занесла их далеко от дома, –
то дозоры галицкой дружины
показались перед синим Доном». - 17. О Боян, внук Велеса седого,
вспомни, старче, золотое слово,
свой распев, что всюду знаменит: - 18. «Наша Слава в Киеве звенит!
Наша Русь без края и предела!
Наши копья подпирают высь.
В Новаграде трубы загудели,
во Путивле стяги поднялись!»
О нетерпенье конь копытом бьет –
Игорь брата Всеволоду ждет. - 19. Прискакал буй тур, как буйный ветер,
и сказал, склонясь перед судьбой: - 20. –Ты один, брат Игорь, свет мой светлый.
Мы же Святославичи с тобой!
Наша Русь изнемогла от воли. - 21. Так седлай коней, любимый брат!
- 22. А мои у Курска в чистом поле
под седлом, готовые, стоят. - 23. А куряне конные
в сечах закаленные!
Родились под гул трубы
для боев и похвальбы.
Под шеломами взлелеяны,
славой дедовской овеяны.
Что им дальние края,
половецкие огни?
С наконечника копья
были вскормлены они. - 24. Все дороги и яруги
каждый знает наперед.
Только топот по округе,
только пыль столбом встает.
Только стрелы оперили,
только сабли изострили,
в плеть коней и – понеслись.
Половчанин, берегись! - 25. Словно волки серые, промчатся,
доверяясь копьям и судьбе,
и достанут длинными мечами
князю дань и славу,
честь – себе! - 26. И настало боевое время.
И сверкнуло золотое стремя.
Игорь вихрем возлетел в седло,
и за ним все войско потекло. - 27. Горизонт набух горячей кровью,
тянет ветер прахом и золой.
Белый кречет плачет над гнездовьем,
тени туч несутся над землей. - 28. – – –
- 29. Половецкий ветер стяги треплет,
и как скрип травинки на зубах,
тонкий свист проносится над степью–
кличут Див-Дозоры на дубах.
Знак дают по-морью и по-Сулью,
и летят гонцы в Кончаков стан,
в отдаленный Корсунь, в крымский Сурож,
и к тебе, тмутороканский хан! - 30. И метнулись половцы в тревоге
по сырой неезженой дороге,
прямо к Дону, по ночным низинам
плач телег, что голос лебединый.
См.фрагмент 31 - 31. Сникла степь под смятою травою,
не цвела, не видела дождей,
а уж волки, словно осень, – воют,
и седеют гривы лошадей.
Вся земля как будто неживая:
брошены кочевья и жилье,
лишь орлы на кости созывают
черное от страха воронье.
Игорь к Дону движется с полками,
а беда за Игорем на Дон –
манит огнекрылыми руками
в окруженье, к половцам в полон.
И лисицы брешут в каждой яме
на щиты… - 32. О Русская земля!
Ты уже за дальними холмами,
и тебя не слышат сыновья. - 33. Долго меркли звезды и кремнились.
- 34. – – –
- 35. Отыграли зорю соловьи.
Русские дружины пробудились
и костры высокие зажгли.
Раноставы, конные дозоры,
подогнали с поля табуны.
И открылось перед каждым взором
поле битвы – поле тишины.
Чуть дрожал каленый синью воздух,
нарастал горячий гром подков.
Налегке, без вьюков и обозов,
Русь стояла против степняков. - 36. Грянул клич, и трубы затрубили,
и бойцы вдоль княжеских шатров –
локоть к локтю – степь загородили
красным валом боевых щитов.
Смертный гул пронесся за плечами.
Вот он-миг довериться судьбе
и добыть кровавыми мечами
князю дань и славу, честь – себе! - 37. В послезорье в пятый день недели,
закусили кони удила
и пошли! И наземь полетели
половцы с походного седла.
С валом вал схлестнулся и на убыль
откатился, спал и поредел,
и открылись острые прорубы
в черных тучах половецких тел.
Удальцы пробились к ханским вежам.
Меч о сабли, как запальный трут,
высек искры – главный стяг повержен,
стан потоптан – половцы бегут.
Русь пленила знатных половчанок
и обоз, и диких скакунов.
Всем хватило сабель и колчанов,
пестрых вьюков, дорогих обнов. - 38. Все пошло, чтоб замостить болота,
под копыта – войлочную дань,
шелк шатровый, седла с позолотой,
тонкую узорчатую ткань. - 39. А себе не сбрую, не оружье
Игорь взял, чтоб видел ратный круг,
алый стяг, серебряное стружье,
ханскую багряную хоругвь. - 40. Стан раскинув и сомкнув обозы,
соколята Ольгова гнезда
чутко спят… А небо огнезвездно.
Дон шумит и, предвещая грозы,
плещет в берег полая вода.
Далеко ты, Русь, зашла, далече,
за чужой сторожевой курган.
Пусть бойцы передохнут от сечи,
пусть птенцы оправятся от ран. - 41. Что теперь им сокол или кречет?
Или черный половецкий вран? - 42. Что им Гзак или Кончак жестокий?
Волк степной, он только время ждет.
По сырым низинам и протокам
снова к Дону половцев ведет. - 43. Нa другое утро рано-рано
быть грозе над Игоревым станом: - 44. тучи надвигаются от моря,
в них трепещут огненные зори.
Густо-алый, сумрачно-кровавый
свет сочится, серебрит броню,
чтоб затмилась дедовская слава
русичей, испытанных в бою.
Чтоб четыре солнца мглой закрылись,
чтоб князей высокие шатры
рухнули и половцы вонзились
в русские заслонные щиты. - 45. Битве быть! Сурово и зловеще,
словно дым походного костра,
пыль – столбами, молнии трепещут,
кони бьют копытами – пора!
Стяг поднять и прорубить мечами
путь на Дон, как Игорь повелел,
и пролить из кожаных колчанов
звонкий ливень оперенных стрел.
Вот где место вздыбиться от грома
черному и белому коню, - 46. притупиться саблям о шеломы,
преломиться копьям о броню,–
у крутой излучины Каялы,
на Дону… - 47. О русская земля!
Ты уже за дальними холмами,
и тебя не слышат сыновья. - 48. Ветры, внуки грозного Стрибога,тучи стрел взметнули в небеса.И пахнула страхом и тревогойгорькая полынная роса.
- 49. Низкий гул пронесся по становью.Копья встрепенулись – близок враг.
- 50. И не блеском зорь, а красной кровью закипел над войском ратный стяг.Горизонт осел, и даль оглохла.Смертный холод опалил виски.Только волны выдоха и вдохачуть качнули русские полки.
- 51. С Дона, с моря, от седых кургановполовцы открылись – грозен вид,
- 52. резок посвист сабель и арканов,тяжек топот тысячи копыт.Локоть к локтю! Спереди и с тыларусский стан к побоищу готов.Встала рать – поля загородилакрасным валом боевых щитов.
- 53. О, яр тур, князь Всеволод могучий!
Ты, как солнце, в половецких тучах
прорубаешь огненный прогал. - 54. И куда б ты, князь, ни поскакал,
там и сшибка, там и кровь, и раны.
Вот сверкнул шеломом золотым,
и слетели головы с поганых
под ударом яростным твоим. - 55. – – – Любит войско Игорева брата,
пылкий взор и ясное чело,
голубыми искрами булата
Русь калила князя своего! - 56. Русь его возвысила до мига
упоенья боем, и в бою
он забыл и Киев, и Чернигов,
Глебовну прекрасную свою. - 57. Были годы древнего Трояна.
Были Ярослава времена.
Помнит Русь полынные курганы
да князей старинных имена.
Русь была свободною землею:
русым полем, красною зарею,
темным дубом на семи ветрах,
первым станом, первою золою
на крутых днепровских берегах. - 58. Был и князь Олег тмутороканский.
Он раздоры, словно меч, ковал.
Приходил на Русь с ордою ханской,
сеял стрелы – слезы собирал. - 59. Вступит в злат-стремень в Тмуторокани,
и печаль в домах и теремах. - 60. И, боясь разгрома, с поля брани
отступал Владимир Мономах. - 61. Мономах тогда был молодой –
уши затыкал перед бедой. - 62. А Борису, сыну Вячеслава,
чья дружина за Олегом шла,
не досталось ни добра, ни славы,
только погребальная зола.
Та дружина, что в бою хранила,
та судьба, что берегла досель,
на зеленый берег у Канины
постелили смертную постель. - 63. Святополк же в эти дни лихие
полелеял мертвого отца
в стольный Киев, ко Святой Софии,
на венгерских черных жеребцах. - 64. Было – от набега до набега
Русь кипела, как в котле смола.
Гориславич, – стали звать Олега
За междоусобные дела. - 65. Редко в поле пахари встречались,
редко понукали лошадей.
Чаще злые вороны кричали
на горелых стойбищах людей.
Это – искры огненные тлеют.
Это – шрамы от жестоких гроз.
Это – кости русские белеют
у корней обутленных берез. - 66. Это было в те лихие годы,
в страшные Олеговы походы.
Но такого, память простирая,
ты не знала мать-земля сырая. - 67. Да не знала мать-земля сырая,
чтобы стрелы брызгали огнем,
чтоб копье, кольчугу пробивая,
поражало всадника с конем,
чтоб шатры, как бурей, разметало,
чтобы пар кровавый от людей,
чтоб дружинам вдоха не хватало
от густого дыха лошадей,
чтоб с холмов спрессованной толпою
шла орда, как войлочный обвал,
чтоб Кончак в непаханое поле
сеял кости, кровью поливал,
чтоб холмы поднялись и осели,
как шеломы у донской воды,
чтобы Русь от этого посева
пожинала страшные плоды. - 68. Что шумит мне?
Что звенит?
До зари, во мгле степной равнины? - 69. Это Игорь раненый спешит
перестроить русские дружины.
Брат в лихой беде не бросит брата,
Всеволода надо выручать.
И, не дрогнув, не подавшись вспять,
Игорь разворачивает рати. - 70. Бились день.
А на другой – устали.
А на третий, в середине дня,
пали стяги, не спасла броня, - 71. и расстались братья на Каяле
.В грозной сече, в пыльной круговерти
оборвало время стремена. - 72. В этом диком Поле перед смертью
не хватило русичам вина. - 73. Напоили половецких сватов
так, что долго ворону кружить.
И самим пришлось перед закатом
погребальный кубок осушить.
Пир кровавый завершив, дружины,
где гуляли, там и полегли. - 74. Наклонясь, деревья затужили,
и поникли травы до земли. - 75. Невеселая година, братья.
Не воскреснуть Игоревой рати.
Мертвые коней не оседлают –
пыль с копыт в свой след не оседает. - 76. Уж Обида, обостряя раны,
прилетела в светлый край Бояна.
Возле моря синего, у Дона,
видя толпы русского полона,
заплескала ветром и грозой,
залилась горючею слезой. - 77. Перестали главные князья
охранять заставы и пределы.
Потемнели небо и земля,
а трава от горя поседела.
Что ни день, то черный гул набата.
Это брат идет войной на брата.
Князь на князя наступает, ежась:–
«То – мое, – кричит, – и то мое же!»
Малую обиду, как большую,
раздувают братья и бушуют.
О себе лишь в гордости радеют. - 78. Половцы же скачут по уделам.
Малой силой, быстрыми бросками
Русь терзают острыми клыками. - 79. Нe кружись ты, кречет,
над седой осокой.
Далеко-далече
залетели соколы.
Занесли их, белых,
крылья молодые
в чуждые пределы,
в ковыли седые.
За чужие реки,
за холмы высокие.
И теперь навеки
там остались соколы. - 80. Всех побило громом
в поле незнакомом.
Горький дым полыни
стелется над ними. - 81. И воспрянул ворог – -Жля и Карна
оседлали черных скакунов.
И пошли на Русь. И дым угарный
застил окна красных теремов.
Гул набатов разбудил тревогу.
Закипела смута и вражда.
Искрами из огненного рога
сыплются обида и беда.
Брошены работы. Смолкли гусли.
Пепел с неба, – словно серый снег.
Русь пылает, и стоит над Русью
вероломный и жестокий век… - 82. ЧTO за плач за дальней далью?
Жены русские рыдают: - 83. «Ой, да, ни мужей, ни братьев
не увидеть, не обнять нам.
Ни печальных, ни веселых
не услышать голосов их.
Даже в думах не подумать,
сыновьям не рассказать,
где легла в траву седую
окровавленная рать.
Ни добра в домах, ни злата.
И ни мужа нет, ни брата». - 84. Стонут, братья, Киев и Чернигов.
Плач колес по древней колее. - 85. И печаль жестокая, как иго,
преклоняет головы к земле.
Словно острый холод из-под пола
опаляет данников с утра: - 86. В тексте перевода данный фрагмент стоит после фрагмента 87 Нет узды – и время одичало.
У князьков и ханов лютый нрав.
А ведь их кровавыми мечами
Устрашил Великий Святослав. - 87. половцы свирепствуют по селам,
дань – по белой деве со двора! - 88. – – –
- 89. Святослава Грозным величали.
Он полками Киев ограждал.
КрепкихМ словом, длинными мечами
половецкий натиск упреждал.
С конным строем, с пешим ополченьем
он на Степь ногою наступил,
потоптал их станы и кочевья,
реки и озера помутил.
Самого ж неверного Кобяка
от полков железных, из степей
вырвал вихрем, бросил, как собаку,
на колени в гриднице своей.
Чтоб огонь войны не полыхал, –
на колени, вероломный хан! - 90. Было время – греки, немцы,
венецейцы и моравы,
и другие чужеземцы
пели славу Святославу.
А про Игоря-то, братья,
невеселая молва,
в ней насмешка и проклятье,
и жестокие слова.
Мол, скакал тропой крутою
да поводья опустил.
Русской славой золотою
дно Каялы замостил. - 91. Из седла князей достойных
пересел в седло раба. - 92. И теперь над Русью стонет
поминальная труба. - 93. В Киеве, далеком от Каялы,
князь Великий, старший из князей,
Святослав – суровый и усталый –
призывает боевых мужей.
Ходит князь по Золотой палате,
голос глух и разум воспален. - 94. – В эту ночь на тисовой кровати
был мне смутный и тяжелый сон:
как меня, лежавшего бессильно,
укрывали черным полотном
и ласкали, - 95. и поили синим,
с черным трутом смешанным вином, - 96. как на радость диким половчанам,
чтоб не встал я и не смог вздохнуть,
грязным, окровавленным колчаном
крупный жемчуг сыпали на грудь. - 97. См. фрагмент 94 И стоял мой златоверхий терем
без конька, и в сумраке ночном
хлопали распахнутые двери, - 98. черный ворон каркал за Днепром.
- 99. – – –
- 100. Столько раз ходившие в походы,
меченные саблей и стрелой
за мечи схватились воеводы: - 101. – Горе, князь, над Русскою землей!
- 102. Это ж два твоих любимых сына
понеслись, как соколы, на брань,
поискать в неведомой пустыне
половецкий град Тмуторокань.
Либо Дону зачерпнуть шеломом,
либо жизнь развеять, словно прах.
Не они ли в Поле незнакомом
мир сожгли на боевых кострах? - 103. В тексте перевода данный фрагмент стоит после фрагмента 105У крутой излучины Каялы
оборвалась, Русь, твоя тропа…
Два великих солнца отсняли,
и погасли в небе два столпа.
(Помнит Русь-, такими ж молодыми
Святослав и сын его Олег
точно так же заслонились дымоми померкли, юные, навек) - 104. И теперь беснуется Каяла.
Мрет полынь, от крови тяжела. - 105. Не они ль дружины загубили.
И, как барсов, из чужой земли
на родную землю, не они ли
половецких ханов навели? - 106. Выжигая землю страшным палом,
наступает на хвалу хула. - 107. Степняки взломали порубежье.
В глубь кочевий, к самым дальним вежам
на арканах волокут рабов. - 108. И по всем дорогам непроезжим
Див-Дозоры рухнули с дубов.
. - 109. Русские жены от горя
слезы печальные льют.
А возле синего моря
Готские девы поют.
Славят отмщение Буса.
Месть Шара-Хана хранят.
Их ожерелья и бусы
золотом русским звенят. - 110. Нас же бои закружили.
Нет на пирах ни души.
Сникли князья и дружины.
И опустели ковши. - 111. И тогда Великий Святослав
изронил нам золотое слово,
со слезами смешано, сказав: - 112. – Русь не знала бедствия такого!
Вы ж, мои сыновцы-сыновья,
рано стали половцев тревожить,
рано половецкая земля
вас накрыла пылью бездорожной
.Рано славу бросились искать
у порога вражеского дома.
Рано стали, возглавляя рать,
подымать забрала на шеломах.
Да не в честь вам в дальней стороне
острый меч явился господином. - 113. – – –
- 114. Что ж вы, чада, сотворили мне
и моим серебряным» сединам? - 115. Отчего один я? Отчего
брата Ярослава нет со мною?
Нет мужей черниговских его
с многолюдным войском за спиною –
с конными полками топчаков
с пешим строем торков крутоплечих.
Ведь они, бывало, без щитов
начинали яростную сечу.
Только с засапожными ножами
грозным кличем недругов сражали. - 116. Вам ли славой прадедов звенеть,
коль свою в бою не заслужили? - 117. Мне ли, старцу, вдруг помолодеть
да собрать могучие дружины? - 118. Старый сокол вьется над гнездом,
зорким взглядом высь обозревает.
Старый сокол охраняет дом –
хищных птиц в подлете побивает.
Я б собрал испытанных бойцов
да и встал стеной перед врагами, - 119. да не видно в Киеве гонцов,
да князья в беде не помогают. - 120. И никто дружину не пришлет,
а ведь Русь исходит голосами. - 121. Уж кричит у Римова народ
под кровавой половецкой саблей.
Уж Владимир бьется на стене,
а ведь был всегда непобедимым. - 122. – – –Что ж вы, чада, сотворили мне
и моим серебряным сединам? - 123. Князь Великий Всеволод! Ты внемлешь
на Руси кровавый плач и стон?
Прилети ж в свою родную землю,
защити отеческий престол! - 124. Ты же Волгу веслами расплещешь.
Ты шеломом вычерпаешь Дон.
Ты мечами в Суздале заблещешь –
в Киеве тревожный перезвон. - 125. В тексте перевода данный фрагмент стоит после фрагмента 124 Удалые Глебовы сыны
тебе, князь, послушны и верны.
В поединке или сече злой
каждый мчится верною стрелой.
Поднимай же суздальские рати
грозным гулом боевой трубы. - 126. В тексте перевода данный фрагмент стоит после фрагмента 126 Будут вражьи жены по ногате
и по мелкой резани рабы. - 127. О, князья буй Рюрик и Давыд,
древний род и гривна золотая!
А не вы ли, скакунов седлая,
принимали богатырский вид? - 128. А не вы ль, отвагою горя,
извергали молнии и громы,
да, как трубы раненые, зря
кровью переполнили шеломы? - 129. Но сейчас, когда пришла беда,
в злат-стремень вступите, господа!
За землю Русскую!
За раны Игоря,
смелого Святославича! - 130. Ярослав, князь Галицкий! Пока
ты могуч и грозен на престоле.
Осмомысл, ты видишь свысока
русской кровью залитое поле.
Ты Карпаты копьями подпер.
Ты Дунай загородил мечами.
Ты, с султаном затевая спор, - 131. на грозу грозою отвечаешь.
Знает Русь – под галицким конем
громовые цокают копыта.
Для тебя и вечером, и днем
все ворота в Киеве открыты.
Ты своим могуществом один
охраняешь южные пределы. - 132. Так вонзай в Кончака, господин,
прадедами кованые стрелы!
За землю Русскую!
За раны Игоря,
смелого Святославича! - 133. Буй Роман Великий и Мстислав!
Ум вознес вас – храбрыми зоветесь. - 134. В мыслях ополчаетесь стремглав,
и, ничьих не признавая прав,
соколиным вымахом несетесь. - 135. Ваши руки вдеты в рукава
из латинской серебристой стали.
И недаром ятвязи, литва,
деремела или хинова
перед вами головы склоняли. - 136. Над судьбою Игоря – закат.
Все померкло: подвиги и слава.
И дружину не вернешь назад,
и недаром ранний листопад
кроет землю осыпью кровавой. - 137. Рось и Сула – все прошла орда.
Все пожгла и затопила дымом.
И кричат и стонут города:
«В злат-стремень вступите, господа!
Распрямите плечи молодые!» - 138. Дон зовет вас, кличет вся земля,
русские становья и поселья… - 139. Ольговичи, младшие князья,
в одиночку бьются за Посемье. - 140. Князь Ингварь и Всеволод, и трое
молодых Мстиславичей! Без бед
вы добыли волости игрою
на кровавых распрях этих лет. - 141. Но сегодня, дерзкие князья,
где шеломы ваши золотые?
Где кольчуги ваши боевые?
Грозный посвист польского копья? - 142. Затворите Полю ворота!
За землю Русскую!
За раны Игоря,
смелого Святославича! - 143. Уж Сула, веселая река,
светлая, как песня жаворонка,
вьет и вьет кровавые воронки
у Переяславля-городка.
Уж Двина в серебряной узде
расплескалась и ушла в болото,
и плывуг, сверкая позолотой,
русские шеломы по воде. - 144. Изяслав, Васильков сын, один
ополчился перед силой вражьей
и в броню литовскую отважно
острыми мечами позвонил.
Юный князь в доспехах золотых,
он возвысил дедовскую славу,
да на силу не найдешь управу –
рухнул сам под красные щиты. - 145. И сказал он, чуя тлен земли:
- 146. «А твою, князь, верную дружину
то ли птицы в поле закружили,
то ли звери в дебри завели». - 147. А вокруг на целый белый свет
никого – ни слева и ни справа –
ни родного брата Брячислава,
ни другого – Всеволода нет.
Поле битвы быстро опустело,
только ветер ковыли клонил.
Изяслав из молодого тела,
словно жемчуг, душу изронил. - 148. И опять под грозными мечами
русский стан унынием объят.
И тревожно, гулко и печально
трубы городенские трубят. - 149. Князь Ярослав! Внуки Всеслава!
Стяг преклоните, оставьте свой меч.
Вам ли родимую землю беречь? - 150. Вам ли тягаться за древнюю славу?
- 151. Так прекратите крамолу лихую!
- 152. Из Половецкой проклятой земли
дикую, злую орду кочевую
ваши раздоры на Русь привели. - 153. На седьмом десятке лет Бояна
вещий князь из Полоцка – Всеслав
бросил жребий, доблестно и рьяно,
словно бы о девице желанной,
о судьбе престола загадав. - 154. Выпал жребий, меченый расколом,
и Всеслав поднялся и пошел,
и добился хитростью престола,
и воссел на Киевский престол. - 155. Но ударил колокол на башне.
И Всеслав, как вихорь, со двора
вылетел на Белгород бесстрашно.
И вломился в Белгород с утра.
От него стремительным наметом
через темный лес перемахнул.
И Великий Новгород ворота
перед ним с поклоном распахнул. - 156. Князь – волшебник, он через забрала
боевые стрикусы метал.
И на белом облаке, бывало,
как на белом скакуне, летал. - 157. Власть и слава – золотое иго.
Им Всеслав доверился в судьбе.
Ночь в Дудутках, утром на Немиге,
на кровавой русской молотьбе. - 158. Ведь на той Немиге не снопами
ток устелен – люди полегли.
Их молотят смертными цепами,
их сырой землею засыпают,
чтобы слезы горькие взошли.
Отвевают души, как полову,
что ни день, то грозный ветровей.
Там князья без устали готовы
сеять кости русских сыновей. - 159. Князь Всеслав людей судил.
Города князьям делил.
Сам же рыскал волком серым
то на запад, то на север,
то за полоцкую грань –
в Киев и Тмуторокань.
Был Всеслав, как быстрый ветер,
славу хитростью стяжал.
Он один на целом свете
Хорса бег опережал. - 160. И за самой дальней далью,
завершив свои дела,
слышал князь, о чем рыдают
в Полоцке колокола. - 161. Слыл Всеслав великим мужем,
- 162. но не зря Боян ему же
спел меж добрыми людьми: - 163. «Князь Всеслав, ты то пойми –
ни смысленый, ни бесстрашный
не минует смертной чаши.
Не ускачет никуда
он от божьего суда!» - 164. О, стонать тебе, земля родимая,
горестная Русская земля. - 165. Старого и грозного Владимира
возвратить из прошлого нельзя. - 166. Так восстаньте, храбрые князья,
если стяги половцам не выдали.
Эти держит Рюрик, те – Давыдовы. - 167. Но отдельно ваши копья бьют.
Врозь дружины плачут и поют.
Вот и стоном стонет Русь родная.
Ветер с Поля резок и горяч.
И летит до самого Дуная
русской болью накипевший плач. - 168. Не в венце, не в княжеском уборе –
с непокрытой русой головой
Ярославна, темная от горя,
словно птица, кличет над землей: - 169. «Полечу, – рыдает, – над полями,
над волной Дуная полечу. - 170. И в далекой, в горестной Каяле
свой рукав атласный омочу. - 171. Отыщу я князя, его рану
заживлю, и князя сберегу.
Не стоять могильному кургану
на чужом кровавом берегу». - 172. То гудят не трубы, не тетивы,
то не ветер во поле шумит –
на высокой стрельнице Путивля
Ярославна, плача, говорит-. - 173. «О Ветрило Ветрич, Ветер смелый,
- 174. ты зачем из-за чужой реки
поднимаешь вражеские стрелы
и вонзаешь в русские полки? - 175. Мало, что ли, тебе, Ветер, веять –
в чистом поле ковыли склонять,
в синем море корабли лелеять,
облака от солнца отгонять?
Или с пылью по дороге мчаться,
иль шуметь в осенней колее? - 176. Ты зачем же, Ветер, мое счастье,
как росу, развеял по земле?» - 177. Лишь заря над миром заиграет,
на стене, на башне угловой,
Ярославна, горько причитая,
голосит над Русскою землей: - 178. «Днепр Славутич! Вольный, величавый,
ты же горы дикие пробил. - 179. Ты челны с дружиной Святослава
до шатров Кобяка доносил. - 180. Возлелей же Игоря, могучий,
чтоб ко мне вернулся он живой,
чтобы я не плавала над кручей
ни женой печальной, ни вдовой». - 181. Лишь заря займется золотая,
брызнет свет багряный и густой,
далеко-далече долетает
голос Ярославны молодой: - 182. «Солнце трижды светлое! Весною
ты несешь нам радость и тепло. - 183. Так зачем же нестерпимым зноем
обожгло ты князя моего?
Так зачем же, Красное Светило,
дало волю огненным лучам?
Иссушило русичам тетивы,
смертный прах насыпало в колчан?» - 184. Ночь пришла от моря,
принесла туман.
Ночь накрыла тьмою
половецкий стан. - 185. И когда все дремлет,
Игорь спит, не спит,
Игорь в мыслях землю
обойти спешит.
Ночь шатер шатает,
не дает уснуть,
бездорожный, тайный
открывает путь.
Путь далекий к дому,
трудный беглецу,
от Большого Дона
к Малому Донцу. - 186. В тексте перевода данный фрагмент стоит после фрагмента 187 Свист Овлура за рекой – пора!
Игорь-князь решился и отважно
прянул мимо ханского шатра,
мимо сонной половецкой стражи
.За рекой, как вихорь, – на коня,
лишь мелькнуло сонное кочевье,
и уже ни стражи, ни огня –
только Дона дальнее свеченье. - 187. В тексте перевода данный фрагмент стоит после фрагмента 185 Конь да ночь укроют.
Игорь спит, не спит –
слышит за рекою
тайный стук копыт. - 188. Только теплый ветер на скаку.
Князь летел из плена, от позора,
словно горностай по тростнику,
словно белый гоголь по озерам. - 189. Словно волк, поводья подобрав,
гнал Овлур коней, и осторожно
через броды, мимо переправ
вырвались в степное бездорожье
.Там до блеска утренней звезды
ночь кипела огненной грозою.
И тянулись по росе следы
узкой торопливой полосою. - 190. – – –
- 191. – – –
- 192. Зазвенел под берегом Донец,
на струне натянутой качаясь,
словно колокольчик-серебрец,
удалого князя величая: - 193. «Игорь Святославич! Ты нам в честь,
а Кончаку тяжесть и досада,
русским землям радостная весть,
и Путивлю с Киевом отрада!» - 194. И ответил князь:
- 195. «Донец-река!
И тебе поклон и величанье!
Не твое ль жемчужное журчанье
правило мой след издалека?!
Не твои ли волны, как челны,
нас качали, исцеляя раны,
стлали в ноги полог тишины,
в изголовье теплые туманы?!
В ночь, когда усну я без огня,
птицы не уснут над берегами: - 196. чуткий гоголь сторожит коня,
чернядь с чайкой сон оберегают»
. - 197. Нe такой характер у Стугны.
Разольется, дикая, без края,
полые ручьи в себя вбирая,
и потопит струги и челны.
На Стугне не удержать весло.
На Стугне худая переправа.
Там однажды князя Ростислава
в темную пучину унесло. - 198. До сих пор над берегом реки
мать о юном князе причитает. - 199. Там листва с деревьев облетает,
там цветы увяли от тоски. - 200. Не птицы стрекочут, а кони топочут.
Погоня летит по степи.
Князь-Игорь, коня торопи! - 201. Но не каркнет ворон у протоки.
И не слышно гомона галчат.
Не стрекочут бойкие сороки. - 202. Маленькие поползни молчат.
Только дятлы гулко и тревожно
дробный стук разносят вдоль Донца.
Гзак с Кончаком едут осторожно.
Широко степное бездорожье –
не догнать погоне беглеца! - 203. Гзак сказал Кончаку:
- 204. «Если к дому
улетает сокол удалой,
надо соколенку молодому
грудь пронзить каленою стрелой!» - 205. Но Кончак ответил:
- 206. «За бедою
надо зорче, старый Гзак, следить.
Лучше соколенка молодого
красною девицей окрутить». - 207. См.фрагмент 208
- 208. «Если же опутаем девицей
соколенка, – возражает Гзак, –
соколенок вместе с ней умчится
в дом родной. Тебя же, хан Кончак,
эти птицы, повзрослев на воле,
станут бить и в Половецком поле». - 209. Пел Боян походы Святослава,
Помнил Ярослава времена.
Чтил престол и Киев златоглавый,
знал князей старинных имена.
Пел Боян, и песнь его летела
дальше и стремительней молвы: - 210. «Тяжко, братья, голове без тела.
Тяжко телу, коль без головы».
И сейчас бы, горько, величаво
«Тяжко русским землям без начала
мудрых и решительных князей». - 211. Но восходит солнце, золотясь.
На Руси явился Игорь-князь! - 212. Льются песни, доблесть вспоминая,
и летят до самого Дуная. - 213. За поля, равнины и леса
радостные вьются голоса!
Едет Игорь по земле родной
к Пирогощей Богородице святой! - 214. Люди рады – радуются грады!
Люди веселы, и рады веси! - 215. Славя честь князей и старшинство,
мы теперь восславим удальство! - 216. Слава Игорю Святославичу!
Слава буй туру Всеволоду!
Слава Владимиру Игоревичу! - 217. Здрава будь, дружина и князья!
Славься, славься, Русская земля!
Молодость и дерзость не отринь. - 218. Слава смелым русичам! Аминь.
Ссылка
Если вы используете корпус в научной работе, пожалуйста, сошлитесь на эту публикацию:
Орехов Б. В. Параллельный корпус переводов «Слова о полку Игореве»: итоги и перспективы // Национальный корпус русского языка: 2006—2008. Новые результаты и перспективы. — СПб.: Нестор-История, 2009. — С. 462—473.