Перевод В. А. Сосноры
Источник: : http://sosnora.poet-premium.ru/poetry_01.html
- 1. Братья!
Настала година
браться
за Слово Великое! - 2. – – –
- 3. У Бояна
стозвонные
гусли,
а на гуслях
русский орнамент,
гусли могут стенать, как гуси,
могут
и клекотать
орлами,
могут мудростью
с дубом спорить,
спорить скоростью
с волком
могут,
радость князю —
ликуют,
горе —
разом с князем горестно молкнут. - 4. У Бояна
бойкие струны!
Словно десять кречетов
статных
напускает Боян
на юное
лебединое стадо.
Первый кречет
кричит победно
песню-здравицу в честь Мстислава,
что прирезал Редедю
пред полками косогов бравых. - 5. То не десять кречетов
юных —
десять пальцев,
от песен скорченных,
задевают струны,
а струны
сами славу князьям рокочут.
Или вдруг
заструятся
грустью,
журавлиною перекличкою...
У Бояна стозвонные гусли —
пере-
лив-
ча-
тые! - 6. – – –
- 7. – – –
- 8. Тогда Игорь поднял глаза на солнце,
тогда Игорь опустил глаза на войско,
тогда Игорь увидел:
солнце затмилось,
а войско было во тьме и мигало металлом.
Семьдесят ковуев в полотняных латах
ускакали без оружия,
а много тысяч воинов
поднимали к темному солнцу руки,
а руки были голые, как свечи,
потому что тяжелые,
связанные из железа рукава
соскальзывали к плечам.
И собаки не лаяли.
Они сидели в позе лягушек
и закрывали глаза.
Это было первого мая,
через девять дней после выступления войска.
Все кони во тьме были темной масти,
они опускались на колени, а потом ложились на бок.
Это было в среду.
Это было в три часа дня.
И были большие звезды около солнца и дальше. - 9. Конь у Игоря игривый,
глаз играет и горит, —
ухмыльнулся Игорь криво,
говорит: - 10. — Лучше быть убитым в поле,
чем захваченным в полон,
не пеняйте, кто не понял: - 11. мы
посмотрим
синий Дон!
Влагу пресную (о битва!)
кровью посолим,
тьма-знамение обиду
нам не посулит. - 12. – – –
- 13. Если двинем встречу грому
скорым скопом —
либо головы преломим,
либо копья! - 14. О Боян, соловей стародавний,
песнопевец земли беспутной,
сколько струны твои страдали
на безлюдье,
в беде
и в бунте!
Наши песни — твое веленье! —
выше звездной Тропы Трояна! - 15. Так пропел бы ты, внук Велеса,
увидав своих россиян: - 16. — За Сулой игогочут кони,
надрываются трубы в Путивле,
развеваются, будто корни,
стяги!
Будет побит противник! —
- 17. Или так:
- 18. — Не ураганы
соколов пригнали к Дону,
скачет войско днем угарным
пить из Дона из студеного.
Скоро бой!
Победа скоро!
Под шатровыми жердями
у Оскола,
у Оскола
Игорь брата поджидает.
Что-то третье утро выдаст?
Ждать еще придется сколько? - 19. Скачет Всеволод — буй-витязь
утром третьедня к Осколу.
Разумом он — волхв отменный,
твердостью — терновый куст.
Вдоль донской степи степенной
горлопанит песню Курск: - 20. – – –
- 21. – – –
- 22. – – –
- 23. — Мы, куряне,
с пеленок воины, - 24. нами все
путь-дороги
знаемы,
наши тулы
настежь отворены,
и всегда настороже
знамена.
Если пьем —
до отруты
беленной,
если жрем —
в животах
оскомина.
Мы под вопли труб всколыбелены,
с наконечников копий
вскормлены.
Наши сабли
в брусках
изострены,
луки,
что желваки,
напряжены, - 25. сами скачем степями жесткими
день и ночь за врагами княжьими. - 26. И поехали полки по полю.
Тогда была гроза,
было много молний,
птицы опускали мокрые и красные крылья.
Всадники еле-еле ехали в красных кольчугах. - 27. Чернь, или черные люди, заслоняли щитами головы,
и дождь разбивался о щиты
и сбегал со щитов уже медленнее.
А единственный не воин,
старичок с большими ушами,
без меча, но с бубном,
бил в бубен указательным пальцем.
Он бил в бубен тихо и тихо пел песню.
Эту песню все слышали:
«Ой, пурга, пурга,
ой, белы снега!
В чистом поле полк
волю воевал.
В чистом поле волк
где-то завывал.
Ой, пурга, пурга,
ой, белы снега!
В чистом поле волк
умер от пурги,
в чистом поле полк
до бойца погиб...» - 28. Растрепали перья птицы,
клык оскалил зверь, - 29. Див вопит с макушки тиса:
— Россиянам смерть! —
Быть обиде! Россиянам
в ранах истекать.
Неспроста в Тмуторокани
плачет Истукан! - 30. – – –
- 31. Быть беде!
Беда шагает
с Игорем из мглы.
На трупье зовут шакалов
клекотом орлы.
Горе!
Запах трупов прелый
всюду ощутим.
Лисы-псы остервенело
лают на щиты. — - 32. – – –
- 33. – – –
- 34. – – –
- 35. – – –
- 36. – – –
- 37. В пятницу на Сюурлий
потоптал Игорь полки половецкие.
В грязь —
ковры и аксамиты! - 38. Шелком —
топь мостить!
Половчанок неумытых —
в теплые кусты! - 39. А отличия почета —
Игорю в шатер:
древко, стяг, хоругвь и челку –
жечь густой костер!
Отступают половчане
к хижинам, к харчам.
И телеги их ночами
жалобно кричат.
— О Русское племя!
Ты уже за Изюмским бугром!
Налегла на Сюурлий
мгла —
лиловый чад,
замигала, заюлила
юркая заря
над разливом Сюурлий.
Соловьи закрыли клювы,
но, в предвестье орд,
вытаращив очи-клюквы,
воронье ревет
над разливом Сюурлий. - 40. Прислонив щиты к телегам —
там казна и раб, —
дремлют правнуки Олега.
Богатырский храп
над разливом Сюурлий. - 41. – – –
- 42. Хан Кончак полки скликает,
и крадется Гза...
Замолчала под клинками
ратная гроза
над разливом Сюурлий.
Тогда половчане
варили рис и просо в молоке,
и ели сыр, и пили кобылье молоко,
они подсовывали под седла лошадей куски конины,
они гнали лошадей,
лошади потели, и мясо нагревалось,
и кочевники ели теплое мясо,
и что было на следующий день... - 43. На другой день ранней ранью:
- 44. С Азовского моря бредут черно-бурые тучи.
Они прибредут,
они разразятся грозой.
И гром застучит,
как под смерчем громоздкие сучья,
и молнии накрест
перечеркнут горизонт. - 45. И дождь не водичкой —
пернатыми стрелами хлынет, - 46. и будет не бой —
будет бойня корежить дубы,
и сабли преломятся
о половецкую глину,
и копья потупятся
о половецкие лбы.
И буйные ветры,
великие внуки Стрибога,
накрутят спиралями
пыль на копыта волов...
С Азовского моря
ползет половецкая погань,
мотая шарами нечесаных черных голов.
Горланят быки,
запрокинув двурогие морды,
бесштанные половчата
в скрипучих телегах юлят...
Шары волосатых голов
от Кальмиуса до моря
гортанными гиками
загородили поля. - 47. — О Русское племя!
Ты уже за Изюмским бугром! - 48. – – –
- 49. – – –
- 50. – – –
- 51. – – –
- 52. – – –
- 53. Беснуется Всеволод.
Разве зарубленный ляжет. - 54. – – –
- 55. – – –
- 56. Забыты Чернигов,
отеческий ласковый стол,
где дымом исходят
котлы поросячьих ляжек,
где Глебовна блещет
грудастою красотой. - 57. – – –
- 58. – – –
- 59. – – –
- 60. То было в те бои и рати,
когда разладица росла,
когда в черниговской палате
скончался мудрый Ярослав, - 61. когда Олег, призвав Бориса
в болотистый Тмуторокань,
по всей Руси с Борисом рыскал,
да так,
что уши затыкал,
заслышав бряк стремян Олега,
неколебимый Мономах
и за дружинниками бегал,
ломясь в кабацкие дома,
и двигал косяки дружин
не щит на щит —
на тело тело... - 62. Так рухнул у ручья Канин
Борис,
прокняживший неделю.
Вода в Кагальнике горька,
но пуще прежнего прогоркла,
как подломился Тугоркан
под саблей зятя Святополка. - 63. – – –
- 64. Междоусобья и крамолы
век человечий коротали.
На пашнях злаки перемерли,
не слышно покриков ратаев. - 65. Одни вороны,
брюха ради,
на падаль
падали повально. - 66. То было в те бои и рати,
но равной
рати
не бывало.
С рассвета до полночи,
с полночи до рассвета
втыкаются стрелы
в разинутые зрачки
и копья прокалывают
кольчужные сетки
насквозь,
до лопаток.
Кобылы,
храпя у реки,
колотят копытом еще не остывшие ребра,
и ребра потрескивают.
Пробираясь по ребрам вперед,
бойцы-половчане,
чумея от бычьего рева,
сдирают
с трупья золотое добро и тряпье. - 67. – – –
- 68. Что мне шумит,
что мне звенит - 69. далеко-далече
рано перед зорями? - 70. На третьем рассвете
ковуи не вынесли боя,
бегут, озираясь,
роняя тупые мечи,
кровь затвердевает,
кровь крошится под ногою
и красными щепками в спины ковуям стучит!
Напрасно князь Игорь
ковуям грозит: «Берегитесь!» —
на иноходце бичом вымещая зло, —
ковуи бегут!
А у князя рука перебита,
рука омертвела,
висит на плече, как весло. - 71. И тропинки нет обратно:
стяги пали,
разлучились два брата
на реке Каяле,
на Макатихе кручинной,
где на месте свалки
ковыряют мертвечину
голодранцы-галки.
Галки прыгают, пугаясь:
там скула,
там ус торчит. - 72. – – –
- 73. Сватов напоив поганых,
полегли русичи,
пир докончили со славой
за краину Русскую... - 74. Преклонили дубравы
разветвленья хрусткие.
Закачались ковыли
жалостливо по полю.
Убирают ковали
наковальни в подполье.
Не ковать им, ковалям,
ни мечей, ни копий.
Им по избам ковылять
с мелочной поковкой. - 75. Мерзлотой засквозило
с гор.
Этот год будет
Год — Скорбь,
этот год будет
Год Зла.
Полушубки сгниют на плечах,
негасимая зола
заледенеет в печах.
Этот год будет
Год — Мор.
Лед сукровицей
запятнается.
В этот год
приплетется домой
уцелевшее войско:
пятнадцать
замордованных смердов-кощеев.
И расскажут пятнадцать о битве,
раздвигая красные щели,
щели красные ртов... - 76. Обида
приподнимется хмурой Девой
в предрассветном пресном сиянье.
И расплачется Дева:
— Где вы,
русоусые россияне?
Где вы, мужественные хоробры?
Почему не вернулись утром? —
Завалил бурелом тропы,
и дороги бурьян запутал. - 77. Не ценили князья правду,
чуть нелад — вынимали нож,
говорил брат брату:
— Вот мое, а вот мое ж! —
И делишки кромешно крошечные
величали Делом Великим... - 78. И растаптывал враг лошадью
Русь,
лихую
да лыковую. - 79. О, далече зашел сокол,
птиц гоня к морю! - 80. А Игорева храброго полка
не воскресить!
Непустеющая половецкая степь!
От Дуная до Волги углом
под уклон.
Сколько разноплеменных костей
в половецкой степи полегло.
Поле глохло от сеч.
Пёк песок — не ступить.
Преклоняли уродцы стволы.
Полоумные дрофы дразнили в степи.
Незнакомые злаки цвели.
Да шумливо шныряли по хрупким бобам
шайки сусликов-свистунов.
Да над чабером чавкал
сонливый байбак,
вымирающий гений степной. - 81. – – –
- 82. – – –
- 83. – – –
- 84. – – –
- 85. – – –
- 86. – – –
- 87. – – –
- 88. – – –
- 89. – – –
- 90. – – –
- 91. – – –
- 92. – – –
- 93. – – –
- 94. В Киеве на горах...
Святослав смутный сон видел
в Киеве на горах.
— Всю ночь с вечера, —
сказал он, —
у моей серебряной кровати
стояло семь воронов,
как семь апостолов Византии —
окаянные очи,
пернатые лица. - 95. — Всю ночь с вечера, —
сказал он, —
они не сказали ни единого слова,
ни вороньего, ни человечьего.
Они подавали вино, - 96. у них были не птичьи, а девичьи пальцы,
а на мизинцах мигали драгоценные перстни, - 97. и нежили они меня,
а вино было цвета отруты.
А потом у них стали восточные лица,
и семь лиц улыбались
четырнадцатью восточными глазами.
Они держали в желтых руках
четырнадцать белых свечей,
но не воск замерзал на свечах,
а красные капли крови.
И еще они шили мне саван
иглами большими, как копья. - 98. — Всю ночь с вечера шили, —
сказал он. - 99. – – –
- 100. И сказали бояре князю:
- 101. — Уже, княже, горе ум полонило.
Византийских апостолов нет и в помине.
Не боимся востока.
Там бегает племя —
маленькие люди на маленьких лошадках,
смешное племя!
Смешные сны. — - 102. – – –
- 103. – – –
- 104. – – –
- 105. – – –
- 106. – – –
- 107. – – –
- 108. – – –
- 109. – – –
- 110. – – –
- 111. И тогда сказал Святослав:
- 112. — О мои сыны, Игорь и Всеволод!
В Тмуторокани
сладкие сады,
лоснится масло на окороках,
но только
не ко времени зудить
мечом жиреющий Тмуторокань.
Ко времени
разладицу кончать,
совместно браться за топор и плеть.
Напорист Гза.
Несокрушим Кончак.
Нам в одиночку их не одолеть.
Ты, Игорь,
вспыльчивая голова!
Ты, Всеволод!
Бог боя и стола!
Вы думали, что слава — каравай,
который получают пополам?
Вы, братья, позавидовали мне, —
я потоптал на вежах погань орд, —
встревожились вы!
Не прошло двух дней —
поспешно сами сорвались в поход.
Не сомневаюсь, братья, вы — храбры,
сердца что груди
в греческой броне,
не раз вы кувыркались под обрыв,
ломая позвоночники коней.
Но слава где же? - 113. – – –
- 114. – – –
- 115. Помню, Ярослав
с безбожной рванью рвался на рожон,
их слава по чужим степям несла
с корявым засапожником-ножом.
А где же ваша слава?
Как назад
поворотить прославленную быль?
Князья! Вы не пособники, князья!
Вы — оборотни киевской судьбы! - 116. – – –
- 117. – – –
- 118. – – –
- 119. – – –
- 120. – – –
- 121. Разграблен Римов:
рухнули вовнутрь
сооруженья рыхлых городниц.
Враги
хоругви золотые мнут,
на алтарях
насилуют девиц. - 122. – – –
- 123. Великий князь Всеволод Суздальский!
- 124. Ты над своими чарками дрожишь,
а мог бы,
бросив чарки-черепа,
разбрызгать Волгу вёслами дружин
и Дон
до дна
ладонью
расчерпать! - 125. О, будь ты рядом —
половцам-рабам
несдобровать!
Рассевшись широко,
мы б торговали
по ногате баб,
по резани —
плюгавых мужиков! - 126. – – –
- 127. Ты, Рюрик, и ты, Давид!
- 128. Когда устал от ужаса холоп,
не ваше войско издавало рык,
воюя у холопины коров,
сдирая шкуру,
как шматье коры,
с холопов голобрюхих?..
Я, седой,
всевластный, говорю, как равным равный: - 129. — Вступайте, братья,
в стремень золотой
за землю Русскую,
за Игоревы раны! - 130. Галицкий Осмомысл Ярослав!
Ты сторожишь старательно страну.
Как псы — твои дунайские суда.
Не ты
своими стрелами согнул
границы Польши? - 131. Не тебе султан
сулил гаремы?
Галич — мой капкан
на Западе.
Царюешь ты, играя. - 132. Стреляй же, господине, Кончака, —
за землю Русскую,
за Игоревы раны! - 133. А ты, Роман, и ты, Мстислав!
- 134. – – –
- 135. – – –
- 136. – – –
- 137. Под шлемами латинскими
богам
латинским
как вам молится в Руси?
А Игорева храброго полка
уже
не воскресить. - 138. – – –
- 139. – – –
- 140. – – –
- 141. – – –
- 142. – – –
- 143. – – –
- 144. – – –
- 145. – – –
- 146. – – –
- 147. – – –
- 148. – – –
- 149. Ярослав и все внуки Всеславовы!
Вам на могилах собственных мечей
маячить! - 150. Честь искать — не отыскать!
Каких сегодня
предали мужей?
Куда еще
знамена опускать?
Хомяк упрятался в нору,
не выползая пить.
Неволя прянула на Русь,
ей вольницей не быть.
Не быть оплеванной Хуле
хорошею Хвалой.
Не течь замученной Суле
хохочущей струей.
Уплыли мертвые тела
в болотное окно.
Двина болотом потекла...
Отныне — всё одно,
деяньям и добра и зла —
всему один исход...
В болоте бредит Изяслав
с прорубленным виском.
Под князем движется трава,
большой болотный наст.
— Побила хилая Литва
твою дружину, князь.
Не посылать тебе крестьян
за лыковой корой,
волчицы ходят по костям,
вылизывая кровь, —
двадцатилетний князь твердит
в болоте за леском,
без братьев, без добра,
один,
с прорубленным виском. - 151. – – –
- 152. – – –
- 153. – – –
- 154. – – –
- 155. – – –
- 156. – – –
- 157. – – –
- 158. – – –
- 159. – – –
- 160. – – –
- 161. – – –
- 162. – – –
- 163. – – –
- 164. – – –
- 165. – – –
- 166. – – –
- 167. Копья поют
- 168. на Дунае...
Над Путивлем Солнце-радость
велико,
а светит слабо.
На валу,
ограде града,
плачет лада Ярославна.
Плачет, голос поднимая,
до рассвета цвета ситца: - 169. — Полечу я по Дунаю
бесприютною зегзицей.
Рано, рано
на Дунае - 170. омочу рукав бобровый,
князю раны вспеленаю, - 171. ототру
от крови
брови. - 172. Над Путивлем ветер стылый
носит запах сечи душной.
Плачет лада: - 173. — О Ветрило,
Отчего враждебно дуешь? - 174. Отчего,
о Ветр-Ветрило,
добродушный и обширный,
мечешь на воздушных крыльях
стрелы
в русскую дружину? - 175. Мало ли тебе,
бездомный,
облака пинать по югу,
мало на море студеном
корабли волной баюкать?
Мало вырывать посевы,
дыбить мех
лесному зверю? - 176. Отчего ж мое веселье
по ковыль-траве
развеял? - 177. Над Путивлем красны тучи,
будто Игоревы раны.
Поднимая голос круче,
плачет лада Ярославна: - 178. — О могучий Днепр Славутич!
Расколол ты горы-камни, - 179. Святославовы онучи
с Кобяковы сапогами
ты столкнул...
О господине! - 180. Прилелей мне мужа завтра.
Не хочу
покрытым тиной,
а хочу
живым,
глазастым. - 181. Над Путивлем Солнце-радость
велико,
а светит слабо.
На валу,
ограде града,
плачет лада Ярославна,
плачет лада,
стоном стонет,
Солнцу слабому грозится: - 182. — Полечу к тебе я, Солнце,
бесприютною зегзицей. - 183. Отчего в безводном поле,
жар-лучи
кидая наземь,
пропитало потной солью
ты дружину мужа-князя?
Отчего тугие луки
ты им, Солнце,
раскачало,
покоробило им тугой
камышовые колчаны? - 184. – – –
- 185. По добру дерево листву сронило.
Погасли вечером зори.
Разве
спрашивает
страх?
Двадцать стражников
у костра.
Двадцать стражников
и Кончак.
И у каждого
колчан.
Круп коняги в жару
груб,
двадцать стражников
жрут
круп,
и прихлебывают
кумыс
половчане —
палач к палачу, —
и похлопывают —
кормись! —
князя Игоря по плечу.
Но у князя дрожит
нога,
князь сегодня бежит,
но как?
Разве спрашивает
страх?
Двадцать стражников
у костра.
Раскорячен сучок
в костре.
Что колчан,
то пучок
стрел.
Что ни стражник, то глаз
кос —
помясистей украсть
кость.
Что ни рот — на одну
мысль:
поядреней хлебнуть
кумыс.
Двадцать стражников.
Ночь.
И у каждого
нож. - 186. Половчанин Овлур свистнул за Доном.
— Князю Игорю бежать, — - 187. кликнул.
- 188. – – –
- 189. – – –
- 190. – – –
- 191. – – –
- 192. – – –
- 193. – – –
- 194. – – –
- 195. – – –
- 196. – – –
- 197. Неказиста река Стугна,
и струя у Стугны
скудна,
и извилистый ил
на дне,
сухощавые утки
в плавнях.
Та Стугна затворила
Днепр
князю-мальчику
Ростиславу.
На Стугне
процветает
май,
жеребцы
потрясают
челками. - 198. А по мальчику
плачет мать,
исцарапав ногтями щеки.
На заутрене бор
мокр. - 199. – – –
- 200. – – –
- 201. Грай ворон черноперых
смолк. - 202. Дятлы ползают по сучьям,
стуча.
Над рябинами
ползучий
чад.
Сняли свой ночной дозор
соловьи.
Углубился Игорь в бор, —
слови! - 203. И сказал Кончаку Гза:
- 204. — Если сокол убежал
из гнезда,
не допустим соколенка
домой,
доконаем закаленной
стрелой. — - 205. И сказал Гзе Кончак:
- 206. — Если сокол в гнезде
зачах,
краснощекую
сочную девицу
мы положим около сокола;
никуда он тогда
не денется,
так и будет валяться
около. — - 207. И сказал Кончаку Гза:
- 208. — Ты держи начеку
глаза.
Бабу соколу
не подсовывай,
половчанки к русичам
слабы,
убежит половчанка
с соколом,
и не будет
ни князя,
ни бабы. - 209. – – –
- 210. – – –
- 211. Лихо Солнце поднебесное
колет Днепр
лучами
острыми. - 212. – – –
- 213. – – –
- 214. Страны рады,
грады веселы,
Днепр с утра
хлопочет
веслами.
Бусы у девиц
агатовые,
у девиц запевки
ладные.
Днепр с утра ладьи
побалтывает,
переполненные ладами.
Ну-ка в хоровод!
Запаришься
под июльскими деревьями. - 215. Песню спев князьям
состарившимся,
молодым споем
со временем. - 216. Слава
Игорю со Всеволодом!
Киев-городу
родимому!
И со Всеволодом
все в ладах,
и в ладах
с младым Владимиром!
Славься,
Русь,
лихими плясками!
Славься
злаками обширными!
Слава Ярославне ласковой! - 217. Слава
доблестным дружинникам! - 218. Да будет!
Ссылка
Если вы используете корпус в научной работе, пожалуйста, сошлитесь на эту публикацию:
Орехов Б. В. Параллельный корпус переводов «Слова о полку Игореве»: итоги и перспективы // Национальный корпус русского языка: 2006—2008. Новые результаты и перспективы. — СПб.: Нестор-История, 2009. — С. 462—473.