Антонина Калинина — Письменный стол: Стилизации

Славься тот, кто агнца создал,
Тот, кто чашу пил до дна,
Крест созвездий, бремя тверди
Кто взвалил на рамена,
Тот, кто взял от древа смерти
Вечной жизни семена,
И для новой жатвы роздал.

Славься тот, кто создал небо,
ветр и море, огнь и хлад,
Кто таинственный из хлеба
И лозы созиждет град,
Кроткий пастырь льва и лани,
В чьей свернутся мощной длани
Словно свиток, времена —
Славьте агнца, племена.

Гроза

(проба метра)

Где исцеление, утоленье
давнишней жажды, что иссушила
и град и горло? Наступит лето,
трава пожухнет на белых стогнах.

И вот далекий, едва нам внятный
раскат раздастся глухого грома,
слегка склонятся стволы деревьев,
и снова стихнут порывы ветра.

Гроза все ближе и гром все громче,
но долго ждать еще первых капель:
сухого грома и синих молний
как гнев холодный, страшны удары,

в раздумье горьком набравший силу,
неотвратимого ждавший мига.
Грозит возмездьем неотменимым
удар, рассчитанный в трезвом гневе.

Хребты ломая усталых ветел,
несется ветер, но вот — спустилась
тяжелых капель завеса. Слышно —
сначала звонко, потом все глуше —

капе́ль и гром, и уже плесканье
трава впитала, впитала глина;
но гневный замысел свой исполнив
тоскует сердце невыносимо.

Фьямметта

Сказали Фьямметте: «Забудется все, что умрет,
Живи же и искрою будь, и забудь о Памфило»;
Флоренции я не видала — а в Риме живет
Любой, кто с резцом или кистью всходил на стропила.

И в вечность спускается лестница, и человек
Нисходит по ней, как спускался Эней в подземелье
И статуя смотрит на мир из-под мраморных век,
И зелень фонтанов вскипает над каменной мелью.

Фонтан, как корабль, что на площади встал на прикол,
Сквозь улиц проливы вливается море людское,
Под тяжестью фруктов трещит нарисованный стол,
И дышит гробница прохладою, правдой, покоем.

Ах, ради гробницы такой мне не жаль умереть!
Не страшно лежать здесь, ведь смерти присуще величье,
Не нам о блаженных, не нам о счастливых скорбеть,
Где столик в саду нарисован и трапеза птичья.

Лета

Там, где светлый водопад
Низвергает Лета,
Где текучий светопад,
Нисхожденье света —
Водомерка забытья,
Я скольжу по водам.
В тонкой ряске полынья
Над водоворотом,
Переходят волны вброд
Пестрые картины,
Тихо, тихо свет течет
К темному притину.

А в высоких небесах
Слышны хоры звездны,
Отзываются в волнах
Звуки синей бездны.
Небо, небо! Ты одно
Силою завета
В лучезарное вино
Претворяешь Лету:

Вспомни в вышних обо мне
В алый час заката —
Обо всех, кто в глубине
Спит, волной объятый.

Канон св. Антонию Падуанскому

(на освящение лилий в день его памяти 13 июня)

Святому Антонию
Поем мы канон:
Се, скромной фелонию
Святой облечен.

К престолу мы днесь пришли
С ветвями лилей.
Заступниче, призришь ли
На наших детей?

До времени спрятаны
Под землю ростки;
Пока запечатаны
Ее лепестки —

Но ночь безуханная
Отступит, когда
Взойдет долгожданная
Лилеи звезда.

Найдется — пропавшее,
Вернется любовь,
Зерно, в землю павшее,
Поднимется вновь:

Се пажить лазурная
Небесных лилей!
Не страшно нам бурное
Смятенье морей.

На небе полунощи —
Свет горней любви.
О, призри, заступниче,
И благослови!

Днесь белой фелонию
Святой облечен:
Святому Антонию
Хвала и поклон!

Короставник

О лиловый короставник,
Памяти моей наставник,
Ты увянешь ввечеру,
Ввечеру и я умру.

Выцвел нежный свод небесный,
Короставник мой прелестный.
Опрокинут небосвод
Над лиловой бездной вод.

Там, где ты цветешь доселе,
Слышны ль жаворонка трели?
Самоцвет лиловизны,
Ты какие видишь сны?

Короставник, я и ты
не боимся простоты…
Жизнь моя и смерть моя
В синей чашечке былья.

Письменный стол

Стилизации