Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина
ISSN 0136-0132
Диалог. Карнавал. Хронотоп. → 2000 → 1
110 111
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
Ю.Медведев
Бахтин для бедных
(Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Глубокоуважаемый Николай Алексеевич! Благодарю за возможность ознакомиться со статьей г-на Пешкова, которую Вы собираетесь опубликовать. Вероятно, знакомя меня с ней, Вы предполагаете мой диалог с ее автором для дискуссионной журнальной рубрики. К сожалению, диалог с г. Пешковым, автором идеи и издателем пиратской — полностью контрафактной — книжной серии «Бахтин под маской», для меня уже невозможен.
Я попытался вступить в диалог с авторами этого издания в газете «Сегодня» (4 мая 1994 г.) в совместной с проф. В.М.Акимовым статье «Не маски, а лица. Бахтин в лабиринте», не устранялся я от общения с издателем и во время 1-х Бахтинских чтений в Витебске летом 1995 г., но г. Пешков, противозаконно присвоивший себе право издавать чужие труды, с оскорбительными для их авторов комментариями, ни объясниться, ни извиниться не пожелал. А спустя несколько месяцев на страницах «1-х Бахтинских чтений» (вместо научного доклада) зло и агрессивно сообщил: почти вся конференция была посвящена «проклятому вопросу бахтинисти ки, обостренному физическим присутствием наследника П.Н.Медведева» 1. Однако единственной формой протеста, которую я мог тогда себе позволить, оказавшись в последний день конференции за одним столом со злостным нарушителем авторского права соратников Бахтина («Право авторства, право на имя и право на защиту репутации автора охраняются бессрочно» — так гласит Закон2), было покинуть зал, когда был объявлен доклад г-на Пешкова о надуманной им бахтинской риторике. Я не предполагал, что этим — вообще-то даже не демонстративным, а скорее брезгливым жестом — и своим «физическим отсутствием» я так взволную оратора, что он потеряет дар культурной речи: «Мина риторики поступка пролежала на научно-гуманитарной поверхности необезвре женной около семидесяти лет, чтобы погасить агональный смертоносный выброс радиации риторики познания. Антивзрывное устройство явлено миру. Удастся ли смикшировать взрыв?»3 — Я согласен, что «стиль — это человек».
По пешковской версии Бахтин — не тот, за кого себя
выдает, «как он хотел нас убедить своими подписанными трудами»
4.
По Пешкову, «мистификатор» Бахтин жил и работал в
общем-то для того, чтобы сегодня он, «вненаходимый» Пешков, смог
заняться своими нечистыми «саперными» работами и под предлогом
«обезвредить взрыв» безнаказанно воспользовался трудами
бахтинского содружества для доходной издательской затеи
(помимо указанного в выпусках тиража, книги им допечатывались
неоднократно, пополняя книжный рынок).
Книга «Формальный метод», сделавшая эпоху в литературо ведении и ставшая литературным памятником отечественной интеллектуальной истории, трактуется в этой серии как «очередная, мертвая, критическая вода для иной науки, лицо которой нам до сих пор не ведомо…»5 (Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. М.: «Лабиринт». 1993, с.2).
Свои представления о текстологии Пешков развил в дополнениях к комментариям В.Л.Махлина, показавшимся ему, вероятно, недостаточно радикальными для задач серии «Бахтин под маской». Не удовлетворившись его примечаниями к рецензии Медведева на книгу Шкловского 1925 года (на обложке которой значилось: «Теория прозы», а на титуле: «О теории прозы», что дало основание рецензенту заметить: «Ведь это далеко не одно и то же: две большие разницы, как говорили в Одессе»), Пешков утверждает, что высказывание про Одессу может принадлежать только «человеку, который жил в Одессе, а не просто бывал там»6 (Бахтин жил — значит, Бахтину).
Какая-то неизбывная пошлость сопутствует всему этому «научно-издательскому» предприятию, цинично совершаемому «у всех на глазах». Начиная с заголовка: «Бахтин под маской. Маска пятая (первая полумаска)». Можно только подивиться литературоведам, повторяющим эту карикатурную библиографическую сноску.
Новейший пример — в учебном пособии для студентов гуманитарных вузов по теории литературы 7, где медведевское высказывание о прозорливости художественного познания, зафиксированное в его ранней статье8 и продолженное им в книге «Формальный метод»9, переадресовано «Бахтину под маской».
Затею с «мыльным» псевдо-бахтинским сериалом — этот якобы «чистый, на глазах у всех, без всякой шекспировской бутафории фокус»10 Пешкова было невозможно остановить, хотя это пытались сделать авторитетные издания: «Вопросы философии» (1994, №9, с.214—215), газета «Сегодня» (1994, 4 мая; 1994, 20 октября), «Новое литературное обозрение» (1995, №12, с.356—359), нако
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
112 113
нец, «Независимая газета» — в большой аналитической статье С. Земляного 11. Даже письменное обращение, отправленное г-ну Пешкову Комиссией по литературному наследию П.Н.Медведева, с запретом на издание его трудов и предупреждением о перспективе прослыть мародером, не возымело действия — и «Тетралогия» под именем Бахтина все-таки появилась. Хотя уже лингвистический комментарий проф. В.М.Алпатова, помещенный в составе текстов этой самой «Тетралогии», должен был подействовать на издателя отрезвляюще: «из-за отсутствия данных … нет никаких оснований для едва ли не господствующей в наши дни … точки зрения о М.М.Бахтине как единственном авторе книги»12.
Судорожному поиску этих самых «данных» и посвящена
публикуемая статья г-на Пешкова, на этот раз дополнившего свою,
уже продемонстрированную нам риторику и текстологию техникой.
Но «методика» его компьютерных построений не может считаться
корректной, собственно, вообще не может считаться методикой,
потому что по-прежнему основана на непонимании феномена круга
Бахтина и на лжи: «Напоминаю, — пишет Пешков, — это словосочета
ния из личного дела Волошинова, хранившегося в архиве института
и по определению не имеющего никакого отношения к Медведеву!»
13 В действительности все наоборот. Волошинов и Медведев, уже
имевшие самостоятельные труды, опыт сотрудничества над общими,
вдвоем написанными работами, именно в этом институте (ИЛЯЗВе)
совместно занимались проблемами социологической поэтики. Они
состояли в одной секции с другими известными учеными, также
работавшими над этой проблематикой; дружили и общались с
Бахтиным, сообща с которым, в домашних собеседованиях, продолжала
разрабатываться концепция языка и словесного произведения, названная
Бахтиным
ОБЩЕЙ14.
В этом контексте, Николай Алексеевич,
Ваша архивная находка в личном деле аспиранта Волошинова
15, вынужденного постоянно (при жесткой конкуренции из-за ставок)
представлять академические отчеты о своей работе в институте, —
действительно, ценнейший материал для исследователей. Здесь
Волошиновым зафиксирована проблематика и многие руководящие мысли
той самой
общей концепции, о существовании которой в известном
своем письме непринужденно сообщил М.М.Бахтин. Таким образом,
справедливо замеченное частичное совпадение проблематики
книги «Формальный метод» Медведева и записанных Волошиновым
почти одновременно (но все же несколько позже) планов книги об
основах социологического метода в науке о языке, частично
впитавших эту проблематику, является естественным рабочим
моментом,
следствием «тесного творческого контакта», как определил это
сотрудничество Бахтин. Что из этих планов вошло в книгу
Волошинова, а что нет — известно из текста МФЯ 1929 года. Эту книгу
Волошинов подарил Медведеву не только «дружески», но «и с
любовью», а в статье «О границах поэтики и лингвистики» (1930 г.)
неоднократно солидарно ссылался на книгу Медведева ФМ, хотя в чем-то
с ней и спорил. Не случайно Бахтин в том же письме к своему
первому биографу подчеркнул оригинальность и самостоятельность
каждой из трех, ныне всемирно известных книг — Волошинова,
Медведева и своей собственной.
Сейчас не место подробнее говорить о круге Бахтина — ярком диалогическом феномене отечественной культуры, до сих пор не осознанном и не изученном. Несмотря на то, что феномен этот исторически и творчески проявился достаточно убедительно и, что крайне существенно, обоснован самим Бахтиным.
Первая научная конференция, посвященная «кругу Бахтина», состоялась в Бахтинском центре Шеффилдского университета (октябрь 1999 г.); отчет о ней, вероятно, будет опубликован в журнале «Диалог. Карнавал. Хронотоп», а подробные материалы должны быть изданы в Великобритании. Принимавший участие в конференции исследователь наследия Пумпянского Н.И.Николаев, в частности, говорил, что необходимо доброкачественно и как можно полнее издать труды всех участников бахтинского содружест ва. Это необходимо для дальнейшего развития бахтиноведения и гуманитарной науки в целом. В своем докладе Н.И.Николаев сказал, что роль Медведева в истории бахтинского круга, помимо его научных трудов, представляется ему сходной с ролью Шкловского для ОПОЯЗа и Иванова-Разумника для поздних символистов 16.
Г-ну Пешкову, в своих многочисленных писаниях уже достаточно оболгавшему Медведева, все еще неймется: язвительно сопоставляя Медведева с Аристотелем, он как бы обещает продолжение очернительной кампании. Взывать к совести бессмысленно: нельзя взывать к тому, чего нет. И хотя я обычно стараюсь избегать оценочных определений заслуг собственного отца, дожидаясь, пока их назовут другие, но в связи с новым выпадом скажу: у Медведева, помимо его новаторских трудов по поэтике, есть заслуга перед историей и перед всеми нами, которой нет ни у Аристотеля, ни даже у Шкловского. Издав в 1929 году в издательстве, где он работал, книгу уже арестованного и приговорен ного к Соловкам Бахтина «Проблемы творчества Достоевского», Медведев не только во многом предопределил литературную судь
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
114 115
бу своего друга, но и спас его от почти неминуемого после политических репрессий научного забвения. Как известно, по книге о Достоевском нашли в Саранске Михаила Михайловича его молодые почитатели из Института мировой литературы. Бахтин в беседе с Дувакиным о Медведеве сказал так: «Это один из моих ближа-айших друзей, того времени». «Он был теоретиком литературы» 17. Sapienti sat.
Непринужденное предложение С.С.Аверинцева, которое Пешкову непонятно и представляется этическим излишеством, на самом деле спасало честь отечественной науки и послужило заслоном против научно-некорректных и развязных интерпретаций. Предложение Аверинцева издавать труды бахтинского круга в виде приложения к собранию сочинений Бахтина «либо дать многотомнику в целом заглавие "М.М.Бахтин и его круг"»18, неприемлемое для Пешкова, было научно-прозорливо.
Издания же, подобные пешковскому, помимо текстологичес кой несостоятельности, искажают историю, дают исследователям ложные ориентиры и препятстуют созидательной работе комиссий по литературному наследию Бахтина и его плеяды. Об этом уже шла речь на 3-их Бахтинских чтениях в Витебске (летом 1998 года), посвященных памяти П.Н.Медведева 19.
Приоритет в изучении научного круга Бахтина (Бахтин — Медведев — Волошинов) безусловно принадлежит зарубежным исследователям, но велика заслуга тех наших соотечественников, которые вопреки укоренившейся версии возвысили свой голос в защиту науки. Только ощущение определенной неловкости при назывании списком имен суверенных и уважаемых ученых останавливает меня от перечисления их имен; бахтиноведам, впрочем, они известны. Хочется верить, что и издаваемое сейчас академическое собрание сочинений М.М.Бахтина, в силу исходной установки на научность, будет свободно от неподтвержденных гипотез и сомнительных концепций, нанесших уже немало вреда бахтиноведению.
Сейчас, по-видимому, завершив свои издательские комбинации
с трудами бахтинского содружества и стараясь сменить обличье,
г-н Пешков под любым солидным «прикрытием» (будь то Берлинский
симпозиум по Бахтину или страница Общества любителей
российской словесности в Интернете) излагает доверчивым гуманитариям,
какие препятствия и трудности ему пришлось претерпеть,
осуществляя свой беспрецедентный по цинизму издательский «подвиг»,
который еще недавно ему самому представлялся «чистым, на глазах
у всех, фокусом», «без всякой шекспировской бутафории»
(Волоши
нов В.Н. Фрейдизм. М.: «Лабиринт», 1993, с.2). Согласитесь, что
в отношении провозвестника «нравственной философии» и его
ближайших единомышленников это выглядит особенно уродливо.
«Умные машины» пока что не научились писать программы гуманитарных исследований. Программу пишет компетентный ученый. Без понимания сущности феномена серьезную программу написать нельзя. Но помимо специальных знаний и историко-культурного кругозора здесь требуется интеллектуальная честность, которая вдруг «у всех на глазах» стала дефицитом.
Правда, подлинная наука и сегодня живет по законам достоверности и чести: «Не вдаваясь в детали […] cкажу лишь, что полное отpицание хотя бы соавтоpства В.Н.Волошинова и П.Н.Медведева пpедставляется мне документально не доказанным, пpотивоpечащим содеpжанию и стилю этих pабот (в сpавнении с pаботами самого Бахтина) и попpосту неэтичным», — читаем в работе Б.М.Гаспарова «В поисках "другого", распространенной в Интернете. Это и другие заключения ученого, в частности, напоминают о том, что даже весьма распространенные суждения могут оказаться ошибочными.
В 1995 году, в разгар своих трудов над пресловутым «Бахтиным под маской», Пешков не преминул обмануть всех усомнившихся в правомочности его затеи, объявив критикам, что их «формально-юридические потуги просто смешны, так как по любым законам все спорные тексты давно стали общим достоянием» 20. В словаре русского языка «человек, грабящий убитых…» именуется мародером; человек, считающий себя «бахтинологом» и грабящий ближайшего друга Бахтина, после расстрела, после ссылки его семьи, после посмертной реабилитации… Словарь пока не зафиксировал другого слова, которое бы сегодня больше подходило к действиям Пешкова. Однако Закон Российской Федерации предусмотрел возможность и подобных действий, поэтому срок охраны авторских прав на труды репрессированных писателей исчисляется со времени их реабилитации (Статья 27, п.5 Закона РФ). Человек, преступающий Закон, зовется преступником. От этого качества очень трудно «отмыться», поэтому всю свою предприимчивость Пешков теперь направил на доказательство недоказуемого, стараясь обеспечить себе алиби. Все его компьютер но-лингвистические выкладки преследуют единственную, им же самим сформулированную цель: «Важнее другое. После принципиального доказательства авторства Бахтина, все "права" переходят к нему и теперь пусть сторонники круга вылавливают в спорных текстах дружеские вкрапления. Есть архивная работа для
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
116 117
Д.А.Юнова и Ю.П.Медведева!» 21 Вот главный смысл новой пешковской статьи! Какие уж тут научные споры, какая дискуссия! Но здесь Пешкову, кажется, не повезло: «все права», о которых он так заботится, навсегда остаются за Медведевым и Волошиновым — и по Закону, и по воле М.М.Бахтина , что подтвержде но опубликованным свидетельством всех трех его правопреемни ков22, и по филологической сути дела, о которой тоже сказано уже немало, но, вероятно, еще придется говорить, продолжая обосновывать диалогический феномен «круга Бахтина».
Гениальный урок диалогического прочтения творчества дал Иосиф Бродский 23. Только ему, поэту, кстати, знакомому с концепцией Бахтина, оказался внятен сокровенный диалог («эхо», как он его называет) Цветаевой Пастернака Рильке.
В январе 1917 года, говоря о необходимости постижения духовного наследия Пушкина, Медведев писал: «…Положение "Пушкинского вопроса" не делает, конечно, чести русской критике. Но мне кажется благоразумным воздержаться от жестоких нападок по ее адресу уже хотя бы потому, что самим ходом своего развития, силою традиций и властью малокультурности русская критическая мысль двинута по ложному пути, что, в частности, сказалось и в бессилии разрешить Пушкинскую загадку. Воспитанная на механическом миросозерцании, она и в область искусства внесла его губительные навыки и методы. Строительство критической мысли было подчинено принципам инженерного мастерства». О неосознанности феномена Пушкина писал и Бахтин. (Друзья считали нужным по-новому подойти к осмыслению литературной классики — Пушкина, Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского, Шекспира, Гете, Рабле…). Сегодня — проблемы с «Бахтинским вопросом»…
Напрасно г-н Пешков недооценивает значение архивной работы: наиболее интересные открытия в бахтинистике произошли именно на этой ниве: знаменитые философские трактаты Бахтина извлечены из архива.
Вариант нынешней своей статьи (в виде заявки на Берлинскую конференцию по Бахтину, состоявшуюся в июле 1999 г.) Пешков озаглавил с обычной саморекламной пошлостью: «Снимая проклятие». Но, судя и по той, и по нынешней — удручающе моноидейным — статьям, «проклятие» не скоро оставит Пешкова. И он это понимает, обращаясь с комсомольским призывом:
«…Я призываю Васильева, Медведева, Юнова,
Алпатова, Эмерсон с Морсоном, Перлину (к несчастью, умер Титуник),
а также всех остальных, сомневающихся в бахтинском авторстве
спорных текстов, сделать выбор сейчас: принять известный
постулат, что стиль — это человек (Бюффон), причем один
человек. Отказавшись от этого постулата, вы навсегда избегнете
решения проблемы…» — и т.д.
Но прежде чем привлекать стольких людей к повторению собственных весьма сомнительных опытов, не целесообразнее ли г. Пешкову самому проверить их надежность на других, более нейтральных к собственной репутации, филологических проблемах: выделить Сократа из сократических сочинений; Якобсона и Тынянова — из их совместных тезисов «Проблемы изучения литературы и языка» (Якобсон говорил, что «просто нет возможности ответить на неоднократно задававшийся … вопрос, где кончаются мысли одного соавтора, уступая место другому» 24)?.. Пешков, как он заявил в статье «Риторика поступка проступает сквозь маску бахтинского вопроса», помещенной в «Сборнике научных трудов Общества любителей Российской словесности» в Интернете (1998), просто «не верит в коллективное авторство». В этот раз свое неверие он облекает в проблему стиля. Только стоит ли тягаться с историей творчества, знающей немалое разнообразие творческих образцов (некоторые уместно приведены в уже упоминавшейся работе Сергея Земляного)?
Пешковская «методика простейшего текстологического анализа», вкупе с его профессиональным поведением, покрываются и исчерпываются пословицей: «простота хуже воровства». Вероятно, кто-то уже объяснил это Пешкову: оттого-то из списка книг, выпущенных «Лабиринтом», в 1999 году вдруг исчезли и «Бахтин под маской» и «Тетралогия». Может быть, дело еще проще: подвергшиеся дружной критике издания Пешков исключил из своего актива, чтобы получить доступ к Федеральной программе книгопечатания. (И, кажется, уже получил).
И все же: никто не потерян до конца. Конечно, стиль — это человек; но человеку свойственно не совпадать с самим собой, ему свойственно меняться. Меняется и стиль: Кандинский, Пикассо — в живописи это наглядно. Вот ведь и В.Л.Махлин в «Бахтине под маской. Маске пятой (первой полумаске)» пишет о необходимости «покаяния, перемены ума» (с.9). Но эти серьезные слова по иронии судьбы предпосланы мародерски изданной книге. Как тут быть, дорогой Николай Алексеевич?
Я не знаю.
Немало для изучения «круга Бахтина» сделал журнал «Диалог. Карнавал. Хронотоп» и Вы как его редактор, как организа
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
118 119
тор известных «Бахтинских чтений», как инициатор первой статьи о «круге» в первом же номере журнала25 . Поэтому, отказываясь от дискуссии с издателем «Бахтина под маской», я, Николай Алексеевич, по привычке веду разговор с Вами.
Ваш Ю.П.Медведев
1 Пешков
И.В. Поступок, или Явление ответственности.
// Бахтинские чтения _ I. Витебск, 1996, с.98. В этом своем
сочинении, как и во всех последующих, вежливый автор представляет
меня не иначе, как «наследником П.Н.Медведева», от чего я
не отрекаюсь, но вынужден все же заметить: как наследник я
себя еще ни разу не проявил. Я даже до сих пор не обратился в
суд, так как считал, что научные репутации возвращаются не
судебными постановлениями. Но как председатель Комиссии по
литературному наследию П.Н.Медведева я, по мнению коллег,
кое-что сделал: мои работы, опубликованные в журнале «Диалог.
Карнавал. Хронотоп» (№1, 1992; №4, 1995; №1, 1998; №2 1998;
№4 1999) и в «Бахтинских чтениях» (вып. 1, Витебск, 1996;
вып.3. Изд-во Витебского университета, 1998), а также в «Вестнике
РХД» (Париж — Нью-Йорк — Москва, 1993, №167; 1995, №171 и
др.) и в журнале «Аврора» (рубрика «Из архива Павла Николаевича
Медведева», с №6 1989 г.), надеюсь, кое-что добавили в
представление о «круге Бахтина», на который я давно пытаюсь
обратить внимание бахтиноведов («ДКХ», №1, 1992, с.96; «Сегодня», 4
мая 1994). Со времени cчастливого появления бесед В.Д.Дувакина
с М.М.Бахтиным в журнале «Человек», о существовании
которых я не подозревал, на «круг Бахтина» указал сам Михаил
Михайлович. Но уже сформированные «соты» бахтинологии с трудом
принимают новые поступления, даже если они исходят от
Бахтина. Уже одно то, что удалось расхожую в «бахтинологии», но
ошибочно приписанную Бахтину автохарактеристику «марксист-ре
волюционист» заменить на подлинную «марксист-ревизионист»
(«ДКХ», №1, 1992, с.97), а близкому другу Бахтина, врачу-инфек
ционисту, по словам М. В. Юдиной — «доктору Гаазу в
женском облике», — Анне Сергеевне Ругевич (вопреки Малому
энциклопедическому словарю «Русская философия», М., 1995 —
статья «Круг Бахтина», с.48) вернуть специальность и женское
достоинство (ДКХ, №2, 1998, с.37), позволяет все же считать эту
работу не совсем напрасной. Хотя в последней, в целом весьма
корректной телевизионной передаче, посвященной М. М.
Бахтину
(ОРТ. Программа «Цивилизация», 18 ноября 1999 г.), он по
инерции именуется «марксистом-революционистом».
2 Закон Российской Федерации. Об авторском праве и смежных правах. Статья 27 // М.: «Республика». 1993. С.22.
3 Пешков И.В. Поступок, или Явление ответственности…, с.102.
4 Бахтин под маской. Маска первая. М.: «Лабиринт», 1993, с.2
5 Бахтин под маской. Маска вторая. М.: «Лабиринт», 1993, с.2.
Оценку книги ФМ см., в частности, в: Эрлих Виктор. Русский формализм: история и теория. СПб., 1996.
Насколько сильное впечатление книга ФМ произвела на В.Б.Шкловского, см. письмо к нему Ю.Н.Тынянова 1929 года, фрагмент из которого опубликован в журнале «Согласие». 1995. № 30, с.201. Подлинные документы возвращают нас к подлинной истории, которая все же не погребена под толстым слоем позднейших, вторичных и третичных, свидетельств и версий. Вероятно, существуют проблемы, которые не решаются плебисцитом: авторство П.Н.Медведева и В.Н.Волошинова зафиксировано и узаконено в изданных книгах и в литературной историиС, к тому же, как теперь очевидно, с ведома и согласия М.М.Бахтина, в диалоге с которым эти работы создавались. Творческую историю труддов содружества Бахтин ответственно изложил В.В.Кожинову в своем теперь известном письме. Более компетентного и авторитетного источника не существует. Общественное мнение было введено в заблуждение якобы имевшимися «документами» и «подписями», которые было обещано обнародовать (см.: Переписку В. Махлина с Г.С.Морсоном // Бахтинский сборник. Вып. 2. М., 199 , с.42).
6 Бахтин под маской. Маска пятая (первая полумаска). М.: «Лабиринт», 1996, с.153
7 Хализев В.Е. Теория литературы. М., «Высшая школа», 1999, с.57.
8 Медведев П.Н. Вечное в Шекспире // «Бессарабская жизнь». 1916, № 94, с.2. Или: Медведев Ю.П. Встреча, которая была «задана» // Бахтинские чтения _ 3. Материалы Международной научной конференции. Витебск, 1998, с.162.
9 Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. Л., 1928, с.28.
10 Бахтин под маской. Маска первая. М.: «Лабиринт», 1993, с. 2.
11 Земляной Сергей. Что такое эзотерический марксизм? «Золотые 20-е» в творчестве Бахтина и представителей его школы // «Независимая газета». Kнижное обозрение 28.01.99, стр.11. См. также: Алпатов В.М. Михаил Бахтин и его комментаторы //
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
120 121
06.02.99; Земляной Сергей. Еще раз об эзотерическом марксизме // «Ex libris НГ». 12.02.99.
12 Бахтин М.М. Тетралогия. М.: «Лабиринт», 1998, с.517. В издательской аннотации книга рекламируется с размахом: «Эта книга учебная. … И этот общегуманитарный учебный комплект не устарел за семьдесят лет. Наоборот: только-только доросли до него студенты (все мы — от школьника до академика)…» (с.4). «Маски» в этом издании исчезли, в заголовке — один М.М.Бахтин, но его собственный текст лишь заголовком и представлен (с.457). Книга разошлась прекрасно. Все севшие за парту получили незабываемый урок пешковской научной этики и текстологии. Идеологи издания отошли от школьников и приблизились к академикам. Покойники же из круга Бахтина — авторы текстов — кроме публичного позора не получили ничего; правопреемни ки, обладатели copyright'a, тоже. Издатели собираются выступать в Интернете, продолжая рекламировать свои дела. Раньше таким не подавали руки (Бахтин и его друзья были воспитаны еще в те, «нерукопожатные», времена), теперь находятся симпозиумы, где им готовы внимать… Издать крайне необходимое для дальнейших исследований собрание сочинений Медведева по поэтике Комиссия по наследию П.Н.Медведева пока не может, как не может реализовать решение Союза писателей об установлении памятника П.Н.Медведеву на могиле его вдовы на Комаровском мемориаль ном кладбище под Санкт-Петербургом (так как место захоронения расстрелянного не установлено) — ни у Комиссии, ни у Союза писателей на это нет денег. Может быть, неизвестный мне читатель, любящий Бахтина и уважающий историю, поможет осуществить этот назревший историко-культурный проект. Ведь гонораром за напечатанные «Лабиринтом» книгу и статьи Медведева, которого с лихвой хватило бы и на подготовленное Комиссией издание трудов П.Н.Медведева и на памятник их автору, почему-то пользуется Пешков.
13 Пешков И.В. Один вопрос вокруг двух конференций // «ДКХ». 1995, №3, с.187. Это фальшивое утверждение повторено им в 1998 году в приведенной выше статье из сборника Общества любителей российской словесности, 1998.
14 Письма М.М.Бахтина // «Литературная учеба». 1992, Кн. 5—6, с.145. Или: Из писем М.М.Бахтина // «Москва». 1992, № 11—12. Ноябрь—декабрь, с.176.
15 Личное дело В.Н.Волошинова // «ДКХ». 1995, №2, с.70—99.
16 Николаев
Н.И. Доклад на конференции: «In the
Master's
Absence: The Unknown Bakhtin Circle». 6—9 октября 1999. г.
Шеффилд. Великобритания. Видеозапись Д.А.Юнова.
Однако нельзя не возразить Николаеву по поводу его статьи «Издание наследия М.М.Бахтина как филологическая проблема (Две рецензии)» в № 3 «ДКХ» за 1998 г., особенно по поводу той ее части, где автор излагает свои необоснованные гипотезы относительно авторской принадлежности Бахтину медведевской работы «Ученый сальеризм». В этой статье Николаев свою задачу сильно укрупняет: «С доказательством принадлежности Бахтину "Ученого сальеризма", на наш взгляд, решается и проблема авторства всех остальных работ, опубликованных под именами П.Н.Медведева и В.Н.Волошинова» (с.132). Вот его главная задача, возвеличенная до «миссии»! Труды Николаева, к сожалению, уже сыграли недобрую шутку: невельский период бахтинского круга выдан им за «невельскую школу философии», хотя этим полушутливым, игровым определением, сообщенным И.И.Канаевым, друзья Бахтина награждали свою юность и характер своего интеллектуального общения, не претендовавшего на статус философской школы.
На краткой дистанции (1918 г.) невельского философского кружка (как явствует, в частности, из работы ныне покойного проф. Михайлова, — по сообщению Н.И.Николаева, — некритически отдавшего творческий приоритет в нем Пумпянскому) не может быть убедительно обоснован суверенитет Бахтина — философа и приоритет Бахтина — мыслителя. Оба этих качества отечественного классика проявляются на исторически более широком пространстве — пространстве творчества бахтинского круга, акцент на котором делал он сам («Вокруг меня был круг…»). Важную роль сыграли коллеги Бахтина, которые были старше его и до встречи с ним уже имели собственные воззрения и труды. Это были профессиональный философ М.И.Каган и литератур ный критик, научно занимавшийся проблемами теории и психологии творчества, П.Н.Медведев. Диалогическая поддержка того и другого — на разных этапах творчества самого Бахтина — имела для него существенное значение. Диалогические «переклички» в трактатах Бахтина и работах его друзей свидетельствуют об этом с достоверностью. Важную роль играл в этом кругу и Л.В.Пумпянский, но эта роль требует дальнейшего осмысления.
Тенденциозность Н.И.Николаева издавна идет рука об руку с бездоказательностью: в статье «Невельская школа философии», опубликованной в сборнике «М.Бахтин и философская культура ХХ
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
122 123
века» (СПб, 1991. Часть 2), он сообщил, что Медведев переработал статью Бахтина ПСМФ в свою статью «Ученый сальеризм» (с.37); в сборнике «Бахтин как философ» (М., 1992) он не менее категорично (но также без доказательств) заявил, что статью «Ученый сальеризм» написал сам Бахтин (с.222). С 1992 года Николаев не затруднял себя обоснованием ни того, ни другого из своих «открытий», ни объяснения противоречия между ними, что, тем не менее, привело к некритическому повторению николаевских «свидетельств» в других шедеврах бахтинологии. Возражать против всей этой путаницы скучно, но, к сожалению, приходится.
В рассматриваемой статье 1998 года Николаев, наконец, собрался подкрепить заждавшийся доказательств тезис о принадлежности Бахтину медведевской статьи. Свою аргументацию он строит на хронологических и текстологических выкладках. Однако только в хронологии Николаев делает три сокрушительные для его выводов ошибки:
1.Так, он пишет: «…расположение статей в их относитель
ной хронологии позволяет понять, почему весь комплекс
литературно-теоретических идей, прежде связанных с именем
П.Н.Медведева, был неожиданно представлен в статье "Слово в жизни
и слово в поэзии" под именем В.Н.Волошинова. Имя
П.Н.Медведева, появляющееся в журнале "Звезда" в каждом номере, за
исключением одного, с №2 за 1925 г. по №2 за 1926 г., затем
исчезает из него и вновь появляется только в 1928 г. … Каковы бы
ни были прозаические причины этого исчезновения имени
П.Н.Медведева, но Бахтин, лишившись в "Звезде" места заработка,
был вынужден приняться за "Фрейдизм" и попутно за "Слово в
жизни и слово в поэзии"» (с.122). Но, высказывая такое серьезное
предположение, как можно было не заметить, что статья
Волошинова «Слово в жизни и слово в поэзии» и рецензия Медведева
на альманах «Пролетарий» появились в «Звезде»
в одном и
том же №6 за 1926 год? Именно эта рецензия Медведева и стала
отнюдь не «прозаической» причиной его отлучения от «Звезды»
как критика, «имеющего внутреннее задание ругать пролетарских
писателей» (см. об этом:
Медведев
Ю.П. На пути к созданию
социологической поэтики // «ДКХ».1998, №2, с.21). Следовательно,
имя Волошинова появилось в журнале
до отлучения Медведева и
красноречиво, вопреки утверждению Николаева, свидетельствует
о том, что труды участников бахтинского круга появлялись в
печати одновременно
, знаменуя манифесты школы, в дальнейшем
заявившей о себе тремя знаменитыми книгами. Но увлеченный
сво
им «открытием» Николаев спешит дальше: «Интересно, —
пишет он на с.141, — не связано ли обращение к И.И.Канаеву с тем,
что П.Н.Медведев отошел от редакции "Звезды" и перестал там
печататься». Приходится еще раз напомнить, что и статья
«Современный витализм» написана и напечатана раньше, чем
Медведев «отошел» от редакции «Звезды» и перестал там печататься.
2. Почти одновременно с медведевской статьей «Ученый сальеризм», кстати, заранее анонсированной в «Звезде», должна была появиться бахтинская статья ПСМФ в «Русском современнике» (См. об этом также в нашей статье: Медведев Ю.П. На пути к созданию социологической поэтики…, с. 15—16). Дату окончания работы над своей статьей Медведев пометил октябрем 1924 года, посткриптум — ноябрем (когда статья уже находилась в редакции). Николаев же датирует ее почему-то «ноябрем—декаб рем» (с.120), а статью Бахтина (почему-то?!) считает написанной «скорее всего, в июле—сентябре» (с.118). Ошибку в хронологии можно было бы считать опечаткой и не придавать ей значения, если бы у Николаева не существовало навязчивого умысла убедить читателя, что бахтинская статья предшествовала в написании медведевской. Однако при изучении редакционного портфеля «Русского современника» приходишь к совсем другим выводам: статьи Бахтина и Медведева писались одновременно, но медведевская статья была окончена раньше бахтинской, поэтому бахтинская статья не попала ни в предварительные планы, ни в анонсы журнала. Если бы она была представлена в журнал в октябре или даже в ноябре, то как крупная работа неминуемо попала бы в анонс: журнал в этом был аккуратен. В № 4, неожиданно ставшем и последним из шести запланированных в 1924 году номеров, напечатаны материалы, поступившие в редакцию во второй половине ноября 1924 года.
3. Желание подтвердить еще одну «гипотезу», что Бахтин писал (или диктовал) все свои тексты всякий раз летом (наверно, такая цикличность придала бы ощущение вящей достоверности придуманной Николаевым картине бахтинской жизни), заставляет его сместить время написания Медведевым книги ФМЛ к началу работы над ней, что, в частности, расходится с данными, имеющимися в материалах ИЛЯЗВа. Николаев пишет: «Основной текст книги "Формальный метод в литературоведении" был написан в 1927 г., что подтверждается свидетельством П.Н.Медведева (Медведев 1934:11), и скорее всего — летом; дополнения и вставки были сделаны к концу 1927 г.» (с.122). В книге же «Фор
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
124 125
мализм и формалисты» (Л., 1934, с.11), на которую как раз и ссылается Николаев, Медведев временем создания книги «Формальный метод в литературоведении» называет «1927—28 гг.», совсем не подтверждая сделанную на него ссылку. Не берусь с уверенностью судить, зачем на этот раз Николаеву понадобилась столь очевидная манипуляция датами (скорее всего, чтобы освободить Бахтину время для написания летом следующего года МФЯ и собственной книги о Достоевском). Но, в связи с изложенным, доверять хронологии Николаева, к сожалению, уже невозможно. Думаю, что нуждаются в перепроверке и другие даты, связанные с деятельностью Пумпянского (по материалам его архива). Тем более, что роль Пумпянского в судьбе Бахтина, несмотря на многочисленные публикации, до сих пор не осознана и, по моим данным, освещается неверно. Даже Бахтин, если он позволяет себе сказать о своем бывшем друге что-либо, не укладывающееся в представления комментатора, бывает снисходительно одернут (См. журнальный вариант «Бесед В.Д.Дувакина с М.М.Бахтиным», отредактированный в книге).
Не лучше в статье Н.И.Николаева и с текстологией.
Сопоставление словоупотреблений Бахтина и Медведева в
статьях ПСМФ (1924) и «Ученый сальеризм» (1924) в виде «тематико-сти
листического дайджеста» удручает своей наивностью. Не
говоря о том, что и те, и другие в большинстве своем восходят к
общим первоисточникам (как «данность» или «заданность»), но и
эти, казалось бы, по праву отмеченные Николаевым типично-бахтин
ские выражения, тем не менее употреблялись Медведевым
задолго до знакомства с Бахтиным
(Медведев
П.Н. Вечное в
Шекспире // «Бессарабская жизнь». 1916, № 94, с.2). Другие словоупот
ребления, на основании которых Николаев так же передает
авторство статьи «Ученый сальеризм» и приоритет в выступлении
на эту тему Бахтину, мы находим, например, в статье Медведева
«Об изучении Пушкина» («Бессарабская жизнь». 1917, № 27, с.2):
«самозаконный», «в себе замкнутое», «слово», «материал»,
«материальная единица», «метод», «мастерство», как и «чисто механичес
кое… единство», соответствующее бахтинскому определению
формы: «голо-технична». Но и «голо», «голый», на которых
Николаев в 4-х местах своего дайджеста (с.128—129) настаивает
особенно упорно (как на бахтинском словоупотреблении), мы без
труда находим в статье Медведева об Аполлоне Григорьеве.
«Голо-логический процесс познания… неспособен проникнуть вглубь
жизненных явлений и их законов», — писал П.Н.Медведев из
дей
ствующей армии в 1916 году («Бессарабская жизнь». 1916, №
88, с.2). В другом месте той же статьи Медведев пишет: «… Они,
воспитанные на точных науках, вправе были требовать от
критика строго продуманной, всесторонне обоснованной и цельной
системы убеждений. А Ап.Григорьев в своей ненависти к
"теоретикам" и в вере, что истина только проповедуется, органически
был неспособен к тяжелому подвигу ученого-систематика». В
этом фрагменте статьи Медведева мы, по Николаеву, встречаем
следующие «бахтинские» слова: «познание», «обоснованной»,
«системы», «систематик», в придачу же — от Ап.Григорьева и
П.Медведева — характерную для Бахтина «ненависть к "теоретикам"».
Список может быть продолжен (укажем еще на: «архитектонику романа», «кругозор», «преодоление символизма», «избыток духовных сил», «культурную ценность», «самоценность искусства», «самовесомую проблему» и т.п.). Таким образом, почти весь ряд слов и словосочетаний, приписанный Н.И.Николае вым Бахтину и якобы повторенный Медведевым вслед за ним в статье «Ученый сальеризм», находим в ранних статьях Медведева, написанных до знакомства с Бахтиным. Здесь ведь речь идет только об известных (см.: «ДКХ». 1992, №1, с.89), перечислен ных мною (см.: Бахтинские чтения _ 3, 1998, с.155—165) статьях П.Н.Медведева. По логике Николаева, это должно неопровержи мо свидетельствовать о приоритете Медведева, тем более, что проблемы поэтики стали предметом изучения для Медведева задолго до его встречи с Бахтиным. И такому наблюдению нельзя было бы отказать в определенной правоте. Но в случае «круга Бахтина» корректнее, на мой взгляд, прислушаться к словам крупнейшего нашего текстолога Б.В.Томашевского, считавшего, что язык научной школы возникает из кружкового жаргона.
На конференции в Шеффилде Н.И.Николаев сообщил, что им уже написано 400 тысяч знаков комментария к очередному тому сочинений М.М.Бахтина. Можно предположить, с каким качеством комментирования мы можем столкнуться в долгождан ном академическом издании.
В рассмотренной статье Н.И.Николаева перечисляются те образцы научного комментария, которым он якобы следует и достижения которых наследует. Ничуть не бывало. В названном им, действительно, во многом образцовом научном комментарии Е.А.Тоддеса, А.П.Чудакова, М.О.Чудаковой к сборнику Ю.Н.Тынянова «Поэтика. История литературы, Кино» (М., 1977) книга и статья П.Н.Медведева, как и книга В.Н.Волошинова, приводятся
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных (Две рецензии в виде письма с примечаниями)
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, № 1
Dialogue. Carnival. Chronotope, 2000, № 1
126
как медведевские и как волошиновская.
Сделавший немало для изучения непубликовавшегося ранее архивного наследия Л.В.Пумпянского, Н.И.Николаев, как только покинет твердую архивную почву, переходит к беспочвенному теоретизированию, начинает самозабвенно обслуживать концепцию «бахтинского канона», хотя и не к ее выгоде.
Рассмотренные нами примеры из бахтинологии совсем не безобидны. Они способны вызвать разочарование качеством публикуемых работ и оттолкнуть от творческого наследия Бахтина серьезных исследователей. Для замечательного наследия нашего великого соотечественника, несмотря на обильную литературу о нем, это может стать равносильным тому забвению (на этот раз — инозабвению ), которое наступило для Бахтина после безвременной гибели его единомышленников, понимавших друг друга адекватно.
В только что изданной в Оксфорде книге английского исследователя творчества Бахтина и его круга Кена Хиршкопа с сожалением констатируется: «For a long time we knew very little about Bakhtin's life. Thanks to the efforts of post-glasnost Bakhtin scholarship, we now know even less» (Ken Hirshkop. Mikhail Bakhtin. An Aesthetic for Democracy. Oxford: Oxford University Press, 1999, p.111.)
17 Беседы В.Д.Дувакина с М.М.Бахтиным // М.: «Прогресс», с.190, 196.
18 Аверинцев Сергей. Михаил Бахтин: ретроспектива и перспектива. // «Дружба народов». 1988, №3, с.259
19 Здольников В.В. Колеблемые треножники жрецов // «ДКХ». 1998, №3, с.174—191.
20 Пешков И.В. Один вопрос вокруг двух конференций // «ДКХ». 1995, №3, с.187.
21 Пешков Игорь. Конец — «Делу» венец… // наст. номер. с.92.
22 Бочаров С., Кожинов В., Мелихова Л. Моральная опечатка? // «Сегодня». 1994, 4 мая.
23 См.: Marina Tsvetaeva. One Hundred Years // «Modern Russian Literature and Culture. Studies and Texts». V.32. Berkley, 1994.
24 См.: Тоддес Е.А., Чудаков А.П., Чудакова М.О. Комментарии // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: «Наука», 1977, с.533.
25 Медведев Ю.П. «Нас было много на челне…» // «ДКХ». 1992, №1, с.89—108.
Санкт-Петербург
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Ю.Медведев
Бахтин для бедных
(Две рецензии в виде письма с примечаниями)