Впечатления о Восьмой Международной Бахтинской конференции в Калгари

Конференция была отлично организованным, очень представительным и обостряющим мысль событием, на основании которого можно делать умозаключения о текущей ситуации в бахтинистике. Было очевидно, что бахтинистика развивается в нескольких направлениях: начиная с изучения латиноамерикан ской литературы, и нравственной философии, и кончая интернетом, — и это показывает, что она сохраняет жизненность и остается продуктивной сферой. Однако мой энтузиазм несколько умерился из-за недостатка внимания к развитию идей Бахтина в течение всей его долгой жизни, а также из-за продолжающегося нежелания рассматривать теории Бахтина с тою же критической строгостью, с какой он сам рассматривал построения других теоретиков. Кажется, на этой конференции большинство участников гораздо заметнее, чем прежде, проявили интерес к ранним работам Бахтина, но мало кто занялся вопросом об их различии — по тону и расстановке акцентов — с написанными в более позднее время работами. Докладчики концентрировались на ранней нравственной философии либо на последующих, более связанных с исторической основой работах, но, по-моему, мало отдавали себе отчет в том, что́ изменилось за прошедшие в промежутке годы. Доклады Грега Нильсена и Брайана Пула о феноменологических и неокантианских истоках ранних идей Бахтина представляли ценность благодаря тому, что твердо устанавли вали интеллектуальный контекст ранних бахтинских работ. Доклад Галина Тиханова о гегельянских мотивах в книге о Рабле хорошо иллюстрировал различие ее идейного фона в 1930-е и 1940-е годы. Подобные проницательные выступления, впрочем, перемежались с другими докладами, в которых Бахтин по старинке представал в качестве придумщика значительного количества философских идей (хотя возникало ощущение, что подобный подход быстро выходит из моды). Становится все очевиднее, что оригинальность Бахтина скорее заключается в новатор
ском применении определенных философских категорий, чем в их изобретении, однако необходимо еще долго и тщательно изучать этот процесс. Питер Хитчкок тонко суммировал различие двух этих концепций бахтинского творчества, определив дилемму между, с одной стороны, Бахтиным как образованным и динамичным мыслителем и, с другой — «Бахтиным», некоей монолитной, застывшей персоной.

Я нашел тревожащим то обстоятельство, что не услышал ни одного доклада, в котором критиковалась бы бахтинская аналитика, вопреки тому, что существует немало таких критичных материалов в напечатанном виде. Многие указывали на засилье романтических представлений и недостаток развитой и установившейся критики в бахтинистике, равно как и вообще на проблематичность результатов анализа Бахтина. Симптоматичным в этом смысле был доклад, в котором предпринималась попытка напрямую соотнести понятия диалогизма и карнавала с обменом информацией по интернету. При этом провозглашалась демократичная и освобождающая сущность последнего, но совсем забывались как цена компьютерного «вооружения», так и организационная среда, в которой действует интернет и в которой услуги посредника являются единственным проявлением демократизма. Таково, несомненно, следствие некритичной увлеченнос ти бахтинской тенденцией формализовать вопросы власти и противодействия. Прикладное по отношению к интернету использование идей Бахтина потенциально подготавливает возможность для критики этой тенденции, но в данном докладе ничего подобного нельзя было отметить. Искусно прочитанный доклад Кэрол Эмерсон о карнавале приуменьшал социально-политиче скую значимость этой теории в пользу моральных и религиозных мотивов и тем самым примыкал к той же проблеме. Однако более опирающиеся на литературу исследования продолжали оказывать себя очень мощно, — в том числе яркие доклады о Свифте, Солженицыне, сравнительный разбор понимания Бахтиным и Шлегелем «Дон Кихота». После этой конференции стало ясно, что бахтинистика продвинулась вперед в ряде областей. И все же хотелось бы надеяться, что следующая конференция, в Берлине, продемонстрирует дальнейший отказ от культа «Бахтина», взамен чего возобладает трезвое восприятие этого важного мыслителя.

Перевод с английского Николая Панькова

ХРОНИКА. ФАКТЫ. ИНФОРМАЦИЯ   Крейг Брандист
О Восьмой Международной Бахтинской конференции в Калгари