Диалог. Карнавал. Хронотоп. Сетевой архив.

«Диалог. Карнавал. Хронотоп», 2001, №2
34 107
«Dialogue. Carnival. Chronotope», 2001, №2

АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ

А.М.Кузнецов

Художник и власть (нужды)

Предлагаемое вниманию читателя письмо М.В.Юдиной, написанное ею 4 и 6 апреля 1959 года, на мой взгляд, — абсолютный шедевр эпистолярного жанра, исторический документ большой силы, пронзительное свидетельство человека о самом себе на грани исповеди. (Я бы определил его жанр как «внутренний диалог», противопоставленный, именно как жанр, «внутреннему монологу»).

Письмо к М.Т.Новожиловой задумано было с одной определённой целью, целью важной, но весьма прозаической, которая не сразу раскрывается — только где-то в последней четверти письма. Цель послания Юдина долго скрывает, постепенно подводит к ней, готовя к ней адресата, ибо цель эта щекотливая — попросить в долг определённую сумму денег, крайне необходимую ей. Тема денег всегда тонкая и даже опасная во взаимоотношениях, тем более опасна сейчас (в этом письме), что излагается не близкому человеку, в сущности, в плане человеческом вовсе незнакомому, хотя и несколько проверенному в кратковременном общении.

Адресат — Мария Тихоновна Новожилова — жена крупного учёного-экономиста Виктора Валентиновича Новожилова (1892—1970), брата, быть может, ещё более крупного учёного-механика, академика Валентина Валентиновича Новожилова (1910—1987). С супругами Новожиловыми Мария Вениаминов на познакомилась на отдыхе на Рижском взморье летом 1958 года. Знакомство привело к сближению на почве любви Новожиловых к музыке. Виктор Валентинович был и сам музыкант, скрипач-любитель, знаток скрипки как инструмента, коллекцио нер. Но, главное, Новожиловы, он и она, обладали высокой куль

АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ
А.М.Кузнецов
Художник и власть (нужды)

«Диалог. Карнавал. Хронотоп», 2001, №2
108 109
«Dialogue. Carnival. Chronotope», 2001, №2

турой, а значит и превосходным вкусом, что видно и из других писем М.В.Юдиной, предшествующих настоящему (их немного, письма же Новожиловых отсутствуют в архивах). Музыка, искусство их и сблизили.

Письмо М.В.Юдиной, конечно, обращено и к Виктору Валентиновичу, хотя его имени в прямом обращении нет (в других письмах оно присутствует). У кого, как не у него, могли быть деньги, — у именитого учёного, не бедного (позднее, в 1965 году, он получит даже Ленинскую премию за разработку математических методов планирования народного хозяйства). Значит, просьба о помощи обращена к нему прежде всего, Мария Тихоновна — скромная переводчица с английского и заботливая хозяйка дома — в этой просьбе могла быть лишь посредницей…

Предыстория этого события излагается в самом письме — на что нужны деньги. На кооперативную квартиру, которую Юдина решила приобрести (и приобретёт-таки и будет жить в ней). Денег на приобретение жилья не было совершенно, потому что их у Юдиной было мало вообще. Она как бы предчувствовала, обращаясь с этой просьбой к друзьям и знакомым, что в её жизни скоро произойдут катастрофы, когда она останется вовсе без средств. (Так и будет в ближайшие годы: в 1960-м она будет уволена с последней работы, в 1963-м ей будет запрещена концертная деятельность, останутся лишь гонорары за записи да пенсия в 160 рублей). Подобные письма, находясь на пороге полной нужды, она в 1958—1960 гг. (когда открылся жилищный кооператив Московского Дома учёных) писала многим. Но только в этом письме к М.Т.Новожиловой высказано всё — и сокровенное, и общезначимое, мысли о своём бытии и об искусстве, о жизни вообще, о друзьях, старых и новых, их служении своему призванию — чего стоит, например, поразительно яркий портрет Андрея Волконского, композитора, ныне первостепенного в мировой музыке… В письме целый спектр впечатлений от происходившего и происходящего в нашей жизни, и М.В.Юдина не сомневается, что её мысли будут подхвачены, поняты и оценены адресатом, «внутренний» диалог строится по всем правилам диалога «внешнего», бытового, реального. Юдина как бы слышит (или предвосхища ет) реакцию незримого собеседника.

Что характерно: обращаясь с опасной просьбой (и в этом, и
в других письмах), несмотря на горечь своих слов, Мария Вениаминовна не роняет чувства собственного достоинства. Более того: где-то в глубине её текста таится мысль о том, что её просьба должна быть исполнена, что она естественна и закономерна, а категорический императив здесь — не её желание или (как может показаться тем, кто упрекал её в «неумении жить») некая прихоть, а власть нужды, преодолеть которую можно только взаимопомощью в евангельском смысле «облегчения тягот друг друга».

Вспоминается эпизод из жизни ещё подростка Юдиной, который она приводит в своих воспоминаниях: о старом еврее-нищем, жившем в её родном городе Невеле и перед большими праздниками обходившем обеспеченных горожан, властно требуя от них «ахцен копек!» (восемнадцать копеек, 18, — по всей видимости, мистическое число). И эти копейки неукоснительно выдавались ему на возмещение его нужды… Что-то в Юдиной было от старого нищего, знавшего, что на пиру жизни и нужда не должна быть забыта и отвергнута. По Библии проклятье от Бога ждёт того, кто хотя бы один раз не поделился частицей своего богатства с бедняком. И об этом должен был напоминать этот странный и внешне вызывающий поступок Юдиной.

Письмо печатается по оригиналу, хранящемуся в архиве семьи Новожиловых. Выражаю искреннюю признательность Марии Тихоновне Новожиловой за возможность ознакомиться с ним и позволение опубликовать его.

Текст печатается с сохранением орфографии и пунктуации оригинала. В некоторых местах для ясности сокращения раскрываются в угловых скобках.

Письмо послано в Ленинград из Москвы. Мария Вениаминовна жила тогда на окраине города, в Соломенной Сторожке, в дачном доме с печным отоплением — этот драматический бытовой момент также нашёл место в публикуемом послании, несмотря на свой оптимизм, звучащем как крик нужды, как мольба о помощи.

Москва

АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ
А.М.Кузнецов
Художник и власть (нужды)

		Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина ISSN 0136-0132



		Диалог. Карнавал. Хронотоп. → 2001 → 2 «Диалог. Карнавал. Хронотоп», 2001, №2 34 107 «Dialogue. Carnival. Chronotope», 2001, №2 АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.М.Кузнецов Художник и власть (нужды) Предлагаемое вниманию читателя письмо М.В.Юдиной, написанное ею 4 и 6 апреля 1959 года, на мой взгляд, — абсолютный шедевр эпистолярного жанра, исторический документ большой силы, пронзительное свидетельство человека о самом себе на грани исповеди. (Я бы определил его жанр как «внутренний диалог», противопоставленный, именно как жанр, «внутреннему монологу»). Письмо к М.Т.Новожиловой задумано было с одной определённой целью, целью важной, но весьма прозаической, которая не сразу раскрывается — только где-то в последней четверти письма. Цель послания Юдина долго скрывает, постепенно подводит к ней, готовя к ней адресата, ибо цель эта щекотливая — попросить в долг определённую сумму денег, крайне необходимую ей. Тема денег всегда тонкая и даже опасная во взаимоотношениях, тем более опасна сейчас (в этом письме), что излагается не близкому человеку, в сущности, в плане человеческом вовсе незнакомому, хотя и несколько проверенному в кратковременном общении. Адресат — Мария Тихоновна Новожилова — жена крупного учёного-экономиста Виктора Валентиновича Новожилова (1892—1970), брата, быть может, ещё более крупного учёного-механика, академика Валентина Валентиновича Новожилова (1910—1987). С супругами Новожиловыми Мария Вениаминов на познакомилась на отдыхе на Рижском взморье летом 1958 года. Знакомство привело к сближению на почве любви Новожиловых к музыке. Виктор Валентинович был и сам музыкант, скрипач-любитель, знаток скрипки как инструмента, коллекцио нер. Но, главное, Новожиловы, он и она, обладали высокой куль АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.М.Кузнецов Художник и власть (нужды) «Диалог. Карнавал. Хронотоп», 2001, №2 108 109 «Dialogue. Carnival. Chronotope», 2001, №2 турой, а значит и превосходным вкусом, что видно и из других писем М.В.Юдиной, предшествующих настоящему (их немного, письма же Новожиловых отсутствуют в архивах). Музыка, искусство их и сблизили. Письмо М.В.Юдиной, конечно, обращено и к Виктору Валентиновичу, хотя его имени в прямом обращении нет (в других письмах оно присутствует). У кого, как не у него, могли быть деньги, — у именитого учёного, не бедного (позднее, в 1965 году, он получит даже Ленинскую премию за разработку математических методов планирования народного хозяйства). Значит, просьба о помощи обращена к нему прежде всего, Мария Тихоновна — скромная переводчица с английского и заботливая хозяйка дома — в этой просьбе могла быть лишь посредницей… Предыстория этого события излагается в самом письме — на что нужны деньги. На кооперативную квартиру, которую Юдина решила приобрести (и приобретёт-таки и будет жить в ней). Денег на приобретение жилья не было совершенно, потому что их у Юдиной было мало вообще. Она как бы предчувствовала, обращаясь с этой просьбой к друзьям и знакомым, что в её жизни скоро произойдут катастрофы, когда она останется вовсе без средств. (Так и будет в ближайшие годы: в 1960-м она будет уволена с последней работы, в 1963-м ей будет запрещена концертная деятельность, останутся лишь гонорары за записи да пенсия в 160 рублей). Подобные письма, находясь на пороге полной нужды, она в 1958—1960 гг. (когда открылся жилищный кооператив Московского Дома учёных) писала многим. Но только в этом письме к М.Т.Новожиловой высказано всё — и сокровенное, и общезначимое, мысли о своём бытии и об искусстве, о жизни вообще, о друзьях, старых и новых, их служении своему призванию — чего стоит, например, поразительно яркий портрет Андрея Волконского, композитора, ныне первостепенного в мировой музыке… В письме целый спектр впечатлений от происходившего и происходящего в нашей жизни, и М.В.Юдина не сомневается, что её мысли будут подхвачены, поняты и оценены адресатом, «внутренний» диалог строится по всем правилам диалога «внешнего», бытового, реального. Юдина как бы слышит (или предвосхища ет) реакцию незримого собеседника. Что характерно: обращаясь с опасной просьбой (и в этом, и в других письмах), несмотря на горечь своих слов, Мария Вениаминовна не роняет чувства собственного достоинства. Более того: где-то в глубине её текста таится мысль о том, что её просьба должна быть исполнена, что она естественна и закономерна, а категорический императив здесь — не её желание или (как может показаться тем, кто упрекал её в «неумении жить») некая прихоть, а власть нужды, преодолеть которую можно только взаимопомощью в евангельском смысле «облегчения тягот друг друга». Вспоминается эпизод из жизни ещё подростка Юдиной, который она приводит в своих воспоминаниях: о старом еврее-нищем, жившем в её родном городе Невеле и перед большими праздниками обходившем обеспеченных горожан, властно требуя от них «ахцен копек!» (восемнадцать копеек, 18, — по всей видимости, мистическое число). И эти копейки неукоснительно выдавались ему на возмещение его нужды… Что-то в Юдиной было от старого нищего, знавшего, что на пиру жизни и нужда не должна быть забыта и отвергнута. По Библии проклятье от Бога ждёт того, кто хотя бы один раз не поделился частицей своего богатства с бедняком. И об этом должен был напоминать этот странный и внешне вызывающий поступок Юдиной. Письмо печатается по оригиналу, хранящемуся в архиве семьи Новожиловых. Выражаю искреннюю признательность Марии Тихоновне Новожиловой за возможность ознакомиться с ним и позволение опубликовать его. Текст печатается с сохранением орфографии и пунктуации оригинала. В некоторых местах для ясности сокращения раскрываются в угловых скобках. Письмо послано в Ленинград из Москвы. Мария Вениаминовна жила тогда на окраине города, в Соломенной Сторожке, в дачном доме с печным отоплением — этот драматический бытовой момент также нашёл место в публикуемом послании, несмотря на свой оптимизм, звучащем как крик нужды, как мольба о помощи. Москва АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.М.Кузнецов Художник и власть (нужды)