Диалог. Карнавал. Хронотоп. Сетевой архив.

Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина

ISSN 0136-0132

Диалог. Карнавал. Хронотоп. → 1999 → 1

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
179
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ

З.З.Каримова

Бахтин
в зеркале социологии и диалогики

(Bakhtin and the Human Sciences, ed. by Michael Gardiner and Michael Meyerfeld Bell. Series: Theory, Culture and Society. SAGE Publications: L.Thousand Oaks.
New Delhi. 1998)

Книга «Бахтин и гуманитарные науки» интересна тем, что здесь бахтинское наследие соотносится с очень широким кругом проблем и отраслей человеческого знания, который выходит как за рамки литературоведения, культуроведения и текстуального анализа — как наиболее распрострненных областей западного бахтиноведения, так и за рамки наиболее традиционных вопросов бахтиноведения в российской науке. Майкл Гардинер, например, утверждает, что не только возможно, но и глубоко продуктивно социологическое и политологическое прочтение Бахтина.

Вместе с тем, когда бахтинская теория выносится за пределы литературоведения и текстуального анализа, возникает проблема ее использования и раскрытия потенциала в различных областях знания, в частности, в социальных науках, проблема «перевода» бахтинских идей на язык современных западных гуманитарных наук и социологии. Не только работы сравнительно более позднего периода («Слово в романе», «Творчество Франсуа Рабле…», «Проблемы поэтики Достоевского») выражают социальную филососфию Бахтина и в этом смысле глубоко социологичны, что, в общем, общепризнано, но и в ранних трудах («Искусство и ответственность», «К философии поступка», «Автор и герой…») понятие социальности является одним из центральных, более того, здесь оно, по мнению М.Гардинера, обогащается новыми смысловыми обертонами (с.4).

Многообразие подходов и интерпретаций Бахтина в западной науке поразительно.

Бахтинское теоретическое наследие раскалывается «на мно

ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
З.З.Каримова
Бахтин в зеркале социологии и диалогики

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
180 181
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

жество сверкающих осколков». И эта множественность прочтений — бесконечные контекстуальные связи, бесконечность смысловых напластований, в которых собственно бахтинские идеи всегда соотносятся с чем-то превышающим их: с интерпретация ми, направлениями западной мысли, с более широким контекстом, — эта множественность самоценна. Утверждения о единстве бахтинской теории в этом контексте кажутся почти абсурдными. Более того, такая множественность становится своего рода когнитивным принципом прочтения Бахтина, вытекающим из характера западной науки, где акценты на методологическое многообразие (так же как акценты на разнонаправленности и многоликости социальной жизни вообще) и контекстуальное прочтение получили широкое распространение. Условно говоря, можно сказать, что «я-для-себя» бахтинской теории значительно уступает место «я-для-другого».

Пафос соотношения бахтинского наследия с очень широким (возможно даже — как можно более широким) теоретическим контекстом пронизывает и данную книгу. Отметим также, что сами бахтинские работы открывают крайне широкий простор для таких сопоставлений. Текстуальная природа социальных явлений и субъективности, разрушение единого нормативного языка, культуры, что возможно не только через разоблачение его идеологической функции, как у Фуко, но и через признание его как только одного из взаимодействующих языков-мировоззрений, то есть кардинальное изменение парадигмы познания, разрушение «единой и монолитной» субъективности, определяемой жестко заданными параметрами (более того, множественность и разнообразие путей такого разрушения), разоблачение бинарных оппозиций, в частности, противопоставления субъекта и объекта, проблема тела как социологическая и эстетическая проблема — это только некоторые центральные вопросы как для Бахтина, так и для теорий, условно объединенных «шапкой» постмодернизма. Важно также подчернуть качественное своеобразие Бахтина в рассмотрении этих вопросов, в частности, его принципиальное расхождение с теорией Фуко как одной из наиболее влиятельных теорий постмодернизма, например, в теоретизации субъективнос ти (перефразируя Терри Иглтона, можно сказать, что для Бахтина важны активная деятельность и поступок субъекта — «то, что он делает», а не «то, что делается по отношению к нему»).

Данная книга интересна именно с точки зрения раскрытия
«контекста» Бахтина, в котором собственно бахтинская теория обретает новые грани. Книга разделена на 4 части. В первой части («Диалогика») рассматривается бахтинская концепция диалога в социологии и психологии. В статье Джона Шоттера и Майкла Биллига «Бахтинская психология — от индивидуального сознания к диалогу между ними» ставится вопрос о диалогической психологии. Авторы утверждают, что вся психологическая жизнь человека опосредована словесным выражением, глубоко диалогичным по своей природе. Вводится понятие «диалогического подсознательного» (с.20). По мнению авторов, диалог происходит в «хаотичной зоне неопределенности» между сферами поступка (необъяснимого рациональными доводами индивида) и поведения (объяснимого рацинально). Только если мы готовы перейти от «иерархически организованного центростремительного» ви́дения психологической жизни индивида к его диалогическому баллансу с «центробежным и ориентированным на отношения, а не на отдельного индивида» ви́дением, утверждают авторы, мы можем с должным вниманием отнестись и выразить мельчайшие детали внутренней жизни человека (с.27).

Очень интересна статья «Диалогика словесно выраженной идентичности» Дженифер де Пейтер. Статья начинается с подробного анализа понятия идентичности согласно философии Нового времени, где внутренее единство и интеграция, стабильность внутреннего опыта и социального выражения личности признавались как аксиома. Однако уже в начале XX века, например, в символическом интеракционизме Мида, такое внутреннее единство подвергается сомнению и предлагается «отношенческая модель» («relational model») изучения идентичности, которая впоследствии стала превалировать. Автор соединяет эту модель с изучением выраженности идентичности через текст. Соединение текстуальной выраженности и диалогической направленности идентичности — основная теоретическая предпосылка статьи. Причем, как утверждает автор, в диалогическом и текстуальном прочтении идеалы автономии, интеграции, единства и аутентичнос ти идентичности подвергаются переоценке. Статья интересна тем, что идеи Бахтина соотносятся с рядом теорий, в которых идентичность видится как диалогичная, текстуально выраженная и ориентированная на отношения, а не на отдельного индивида. Вместе с тем, автор рассматривает бахтинские идеи как чисто технический аппарат, набор категориальных признаков, через ко

ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
З.З.Каримова
Бахтин в зеркале социологии и диалогики

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
182 183
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

торые проявляется диалогически организованная идентичность. Качественное отличие бахтинской интерпретации тех же основных понятий, на мой взгляд, не выражено, более того, автор и не ставит такой задачи. Неслучайно автор делает вывод о том, что единство личности в диалогической перспективе — это «временное единство, обусловленное ситуативно» (с.44—45) и подвергаемое деконструкции в тексте, что, как мне кажется, несколько расходится с собственно бахтинскими идеями. Вместе с тем, сама идея социологического прочтения Бахтина с точки зрения формирования социальной идентичности, на мой взгляд, глубоко продуктивна.

Не менее интересна статья Дороти Смит «Бахтин и диалогика социологии: исследование», где бахтинская теория языковых и литературных жанров и идея многоголосости привносится в рассмотрение собственно социологической науки — социологии как текстуальной практики, сферы человеческой жизни и познания, которая организована текстуально. Причем автор сознательно отходит от концепций Фуко — в частности, от рассмотрения текста в терминах власти, обращаясь к тексту как «событию реальной жизни» (с.63), например, анализируя собственное прочтение Антони Гидденса и других социологических работ. Социология — это такая же часть социального многоголосья, как роман, и социология также глубоко диалогична. Монологичес кое ви́дение науки прерывается и трансформируется «вторжени ем» других языковых жанров, что, в определенной степени, делает невозможными строгую логическую упорядоченность и чистую монологичность.

В последней статье данного раздела — в статье Майкла Белла — в диалогической перспективе рассматривается культура.

Во втором разделе книги содержатся статьи Питера Хичкока и Хва Йол Юнга, в которых рассматривается категория тела как эстетическая и социологическая проблема. Юнг утверждает, что тема тела глубоко социальна и именно через понятие эстетического социальная природа тела раскрывается до конца. Причем социологическое рассмотрение этой проблемы в терминах Бахтина принципиально отличается от подходов Фуко.

В статье Майкла Бернард-Доналса бахтинская теория карнавала соотносится с проблемой маргинальных культур (или культур различного рода меньшинств). Хотя эти культуры «лишены голоса» и не признаны нормативной или высокой культурой, они
все же оказывают значительное влияние на нее, изменяя мировосприятие, способ ви́дения культурных и социальных явлений — в самуй нормативной и доминирующей культуре. Бахтинская теория карнавала здесь соотносится с такой «острой» темой в западных гуманитарных науках, как постколониальная история и теория.

В третьем разделе книги бахтинские идеи рассматриваются в контексте Мерло-Понти, Маннгейма и Бурдо Майклом Гардинером, Раймондом Морроу и Йаном Буркиттом. В центре внимания авторов — проблемы познания и авторства.

Наконец, в четвертой части, озаглавленной «Этика и повседневность», содержатся статья Куртней Бендера, в которой понятие повседневности рассматривается в контексте бахтинских ранних работ, а также работа Барри Сандивелла о сложных этико-феноменологических связях в нашем переживании времени, взаимодействия и Другости. Заключает книгу статья Грега Нельсона о понятии отвественности как этической основе более поздней концепции диалога у Бахтина.

Манчестер

ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
З.З.Каримова
Бахтин в зеркале социологии и диалогики

		Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина ISSN 0136-0132



		Диалог. Карнавал. Хронотоп. → 1999 → 1 Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1 179 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1 ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ З.З.Каримова Бахтин в зеркале социологии и диалогики (Bakhtin and the Human Sciences, ed. by Michael Gardiner and Michael Meyerfeld Bell. Series: Theory, Culture and Society. SAGE Publications: L.Thousand Oaks. New Delhi. 1998) Книга «Бахтин и гуманитарные науки» интересна тем, что здесь бахтинское наследие соотносится с очень широким кругом проблем и отраслей человеческого знания, который выходит как за рамки литературоведения, культуроведения и текстуального анализа — как наиболее распрострненных областей западного бахтиноведения, так и за рамки наиболее традиционных вопросов бахтиноведения в российской науке. Майкл Гардинер, например, утверждает, что не только возможно, но и глубоко продуктивно социологическое и политологическое прочтение Бахтина. Вместе с тем, когда бахтинская теория выносится за пределы литературоведения и текстуального анализа, возникает проблема ее использования и раскрытия потенциала в различных областях знания, в частности, в социальных науках, проблема «перевода» бахтинских идей на язык современных западных гуманитарных наук и социологии. Не только работы сравнительно более позднего периода («Слово в романе», «Творчество Франсуа Рабле…», «Проблемы поэтики Достоевского») выражают социальную филососфию Бахтина и в этом смысле глубоко социологичны, что, в общем, общепризнано, но и в ранних трудах («Искусство и ответственность», «К философии поступка», «Автор и герой…») понятие социальности является одним из центральных, более того, здесь оно, по мнению М.Гардинера, обогащается новыми смысловыми обертонами (с.4). Многообразие подходов и интерпретаций Бахтина в западной науке поразительно. Бахтинское теоретическое наследие раскалывается «на мно ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ З.З.Каримова Бахтин в зеркале социологии и диалогики Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1 180 181 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1 жество сверкающих осколков». И эта множественность прочтений — бесконечные контекстуальные связи, бесконечность смысловых напластований, в которых собственно бахтинские идеи всегда соотносятся с чем-то превышающим их: с интерпретация ми, направлениями западной мысли, с более широким контекстом, — эта множественность самоценна. Утверждения о единстве бахтинской теории в этом контексте кажутся почти абсурдными. Более того, такая множественность становится своего рода когнитивным принципом прочтения Бахтина, вытекающим из характера западной науки, где акценты на методологическое многообразие (так же как акценты на разнонаправленности и многоликости социальной жизни вообще) и контекстуальное прочтение получили широкое распространение. Условно говоря, можно сказать, что «я-для-себя» бахтинской теории значительно уступает место «я-для-другого». Пафос соотношения бахтинского наследия с очень широким (возможно даже — как можно более широким) теоретическим контекстом пронизывает и данную книгу. Отметим также, что сами бахтинские работы открывают крайне широкий простор для таких сопоставлений. Текстуальная природа социальных явлений и субъективности, разрушение единого нормативного языка, культуры, что возможно не только через разоблачение его идеологической функции, как у Фуко, но и через признание его как только одного из взаимодействующих языков-мировоззрений, то есть кардинальное изменение парадигмы познания, разрушение «единой и монолитной» субъективности, определяемой жестко заданными параметрами (более того, множественность и разнообразие путей такого разрушения), разоблачение бинарных оппозиций, в частности, противопоставления субъекта и объекта, проблема тела как социологическая и эстетическая проблема — это только некоторые центральные вопросы как для Бахтина, так и для теорий, условно объединенных «шапкой» постмодернизма. Важно также подчернуть качественное своеобразие Бахтина в рассмотрении этих вопросов, в частности, его принципиальное расхождение с теорией Фуко как одной из наиболее влиятельных теорий постмодернизма, например, в теоретизации субъективнос ти (перефразируя Терри Иглтона, можно сказать, что для Бахтина важны активная деятельность и поступок субъекта — «то, что он делает», а не «то, что делается по отношению к нему»). Данная книга интересна именно с точки зрения раскрытия «контекста» Бахтина, в котором собственно бахтинская теория обретает новые грани. Книга разделена на 4 части. В первой части («Диалогика») рассматривается бахтинская концепция диалога в социологии и психологии. В статье Джона Шоттера и Майкла Биллига «Бахтинская психология — от индивидуального сознания к диалогу между ними» ставится вопрос о диалогической психологии. Авторы утверждают, что вся психологическая жизнь человека опосредована словесным выражением, глубоко диалогичным по своей природе. Вводится понятие «диалогического подсознательного» (с.20). По мнению авторов, диалог происходит в «хаотичной зоне неопределенности» между сферами поступка (необъяснимого рациональными доводами индивида) и поведения (объяснимого рацинально). Только если мы готовы перейти от «иерархически организованного центростремительного» ви́дения психологической жизни индивида к его диалогическому баллансу с «центробежным и ориентированным на отношения, а не на отдельного индивида» ви́дением, утверждают авторы, мы можем с должным вниманием отнестись и выразить мельчайшие детали внутренней жизни человека (с.27). Очень интересна статья «Диалогика словесно выраженной идентичности» Дженифер де Пейтер. Статья начинается с подробного анализа понятия идентичности согласно философии Нового времени, где внутренее единство и интеграция, стабильность внутреннего опыта и социального выражения личности признавались как аксиома. Однако уже в начале XX века, например, в символическом интеракционизме Мида, такое внутреннее единство подвергается сомнению и предлагается «отношенческая модель» («relational model») изучения идентичности, которая впоследствии стала превалировать. Автор соединяет эту модель с изучением выраженности идентичности через текст. Соединение текстуальной выраженности и диалогической направленности идентичности — основная теоретическая предпосылка статьи. Причем, как утверждает автор, в диалогическом и текстуальном прочтении идеалы автономии, интеграции, единства и аутентичнос ти идентичности подвергаются переоценке. Статья интересна тем, что идеи Бахтина соотносятся с рядом теорий, в которых идентичность видится как диалогичная, текстуально выраженная и ориентированная на отношения, а не на отдельного индивида. Вместе с тем, автор рассматривает бахтинские идеи как чисто технический аппарат, набор категориальных признаков, через ко ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ З.З.Каримова Бахтин в зеркале социологии и диалогики Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1 182 183 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1 торые проявляется диалогически организованная идентичность. Качественное отличие бахтинской интерпретации тех же основных понятий, на мой взгляд, не выражено, более того, автор и не ставит такой задачи. Неслучайно автор делает вывод о том, что единство личности в диалогической перспективе — это «временное единство, обусловленное ситуативно» (с.44—45) и подвергаемое деконструкции в тексте, что, как мне кажется, несколько расходится с собственно бахтинскими идеями. Вместе с тем, сама идея социологического прочтения Бахтина с точки зрения формирования социальной идентичности, на мой взгляд, глубоко продуктивна. Не менее интересна статья Дороти Смит «Бахтин и диалогика социологии: исследование», где бахтинская теория языковых и литературных жанров и идея многоголосости привносится в рассмотрение собственно социологической науки — социологии как текстуальной практики, сферы человеческой жизни и познания, которая организована текстуально. Причем автор сознательно отходит от концепций Фуко — в частности, от рассмотрения текста в терминах власти, обращаясь к тексту как «событию реальной жизни» (с.63), например, анализируя собственное прочтение Антони Гидденса и других социологических работ. Социология — это такая же часть социального многоголосья, как роман, и социология также глубоко диалогична. Монологичес кое ви́дение науки прерывается и трансформируется «вторжени ем» других языковых жанров, что, в определенной степени, делает невозможными строгую логическую упорядоченность и чистую монологичность. В последней статье данного раздела — в статье Майкла Белла — в диалогической перспективе рассматривается культура. Во втором разделе книги содержатся статьи Питера Хичкока и Хва Йол Юнга, в которых рассматривается категория тела как эстетическая и социологическая проблема. Юнг утверждает, что тема тела глубоко социальна и именно через понятие эстетического социальная природа тела раскрывается до конца. Причем социологическое рассмотрение этой проблемы в терминах Бахтина принципиально отличается от подходов Фуко. В статье Майкла Бернард-Доналса бахтинская теория карнавала соотносится с проблемой маргинальных культур (или культур различного рода меньшинств). Хотя эти культуры «лишены голоса» и не признаны нормативной или высокой культурой, они все же оказывают значительное влияние на нее, изменяя мировосприятие, способ ви́дения культурных и социальных явлений — в самуй нормативной и доминирующей культуре. Бахтинская теория карнавала здесь соотносится с такой «острой» темой в западных гуманитарных науках, как постколониальная история и теория. В третьем разделе книги бахтинские идеи рассматриваются в контексте Мерло-Понти, Маннгейма и Бурдо Майклом Гардинером, Раймондом Морроу и Йаном Буркиттом. В центре внимания авторов — проблемы познания и авторства. Наконец, в четвертой части, озаглавленной «Этика и повседневность», содержатся статья Куртней Бендера, в которой понятие повседневности рассматривается в контексте бахтинских ранних работ, а также работа Барри Сандивелла о сложных этико-феноменологических связях в нашем переживании времени, взаимодействия и Другости. Заключает книгу статья Грега Нельсона о понятии отвественности как этической основе более поздней концепции диалога у Бахтина. Манчестер ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ З.З.Каримова Бахтин в зеркале социологии и диалогики