Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина ISSN 0136-0132 |
||
|
|
|
|
Диалог. Карнавал. Хронотоп. → 1998 → 3
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3
75 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Алексей Федорович Лосев (18931988), окончивший в 1915 году историко-филологический факультет Московского Императорского Университета по двум отделениям, классичес кой филологии и философии, был оставлен при кафедре классической филологии для подготовки к профессорскому званию. Его руководителем назначили известного профессора-эл линиста Николая Ивановича Новосадского (18591941), которого А.Ф.Лосев всегда считал своим учителем в области классической филологии. Действительно, по складу своей разносторонней научной деятельности Николай Иванович был близок молодому Лосеву. Н.И.Новосадский учился в Петербурге у известного филолога-классика Ф.Ф.Соколова, с 1887 по 1907 профессорство вал в Варшавском университет, а в 1907 году перебрался в Москву, откуда почти ежегодно уезжал в Грецию, где вел археологические раскопки, одновременно занимаясь эпиграфикой. А.Ф.Лосев и в поздние годы ценил труд Н.И.Новосадского по эпиграфике (Ч.1 М., 1909) и рекомендовал изучать его уже своим ученикам, чему я свидетель (например, будущему профессору О.С.Широкову). Новосадский исследовал мифологию, религию, литературу и был прекрасным палеографом (к нему, изучая рукописи орфических гимнов приезжал из Германии Бурно Снелл). Перу Н.И.Новосадского принадлежали такие до сих пор не утратившие своего значения труды, как «Елевсинские мистерии» (1887), «Культ кавиров в Древней Греции» (1891), «Орфические гимны» (1900). Под руководством Новосадского студент Алексей Лосев написал дипломную работу «О мироощущении Эсхила»1 , одобренную поэтом-символистом Вяч.Ивановым. Небезынте ресно, что в этом сочинении сказалось несомненное влияние другого учителя Лосева профессора Г.И.Челпанова, фило АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 76 77 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 софа и психолога, в семинарах которого активно участвовал студент и который ввел своего ученика в Религиозно-философ ское Общество памяти Вл.Соловьева. Оставленный при Университете А.Ф.Лосев, как и большинство его коллег, жил материально трудно, не получал никакой стипендии (это было не положено) 2, работал преподава телем в нескольких гимназиях и одновременно серьезно готовился к магистерским экзаменам. Хотя уже начинались довольно смутные предреволю ционные годы, а вскоре наступил и 1917 год, но программы для оставленных при Университете сохраняли свою обширность и строгость, ничем не напоминая нынешний скудный кандидатский минимум. Всякий, кто прочтет печатаемые здесь отчеты Лосева и отзывы его руководителя, увидит насколько глубока и серьезна была раббота начинающего ученого и насколько ответственно относился к своему руководству профессор Н.И.Новосадский. Интересы обоих к тому же во многом совпадали: мифология, религия, литература (Гомер, Гесиод, гимническая поэзия, Эсхил), метрика, язык и мн.др. Не забудем также, что одновременно Алексей Лосев писал большую работу «Исследования по психологии мышления», посвященную Г.И.Челпанову 3. Работоспособность Лосева была поразительна. В его архиве сохранились замечательные записные книжки со списками читаемой и изучаемой им научной литературы и беллетристики. По ним видно, какая основательная шла подготовка к будущим трудам у оставленного при Университете. Кроме того, появились в печати первые статьи: «Эрос у Платона» 4, «О музыкальном ощущении любви и природы» 5, «Два мироощущения» 6. Характерно, что в отчетах А.Ф.Лосева уже вполне ясно проводится важные для его творчества принципы выработка типологии предмета, его системность, тщательный анализ текста и охват всей новейшей научной литературы. Добавлю также, что у А.Ф.Лосева с Н.И.Новосадским
сохранялись до кончины последнего самые дружеские
отношения. Старому учителю молодого Лосева не раз приходилось
давать отзывы о рукописях и книгах своего ученика в
тридцатые годы, когда Лосев вернулся после заключения из
БелБал Москва
1 Эта работа напечатана в издании: Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. М., 1995. 2 См. письмо А.Ф.Лосева члену Государственной Думы П.Н.Милюкову от 6.XI.1915 // ГАРФ. Ф.579. Оп.1. Ед.хр.493. 3 Готовится к печати. 4 Юбилейный сборник проф. Г.И.Челпанову от участников его семинариев в Киеве и Москве. М., 1916. 5 Музыка. 1916. № 251-252. 6 Студенчество жертвам войны. М., 1916. АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 78 79 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 О т з ы воб отчете и занятиях в 19151916 акад. году оставленного при Императорском Московском Университете для подготовки к магистерскому испытанию по кафедре классической филологии Алексея Федоровича Лосева В истекшем 19151916 академическом году г.Лосев сосредоточил свои занятия на изучении истории греческой литературы, греческого государственного права, греческой философии и греческих авторов. В области истории греческой литературы г.Лосев, изучив общие пособия по этому предмету В.Криста и А. и М.Круазе, обратил главное внимание на историю трагедии, в частности на проблему о происхождении трагедии. В результате этих занятий явилась его статья «Происхождение греческой трагедии», составляющая I-ое приложение к отчету. По греческому государственному праву г.Лосев слушал в течение 19151916 академического года мои лекции в Университете и самостоятельно изучал вопрос об античных политических учениях. В связи с этими занятиями находится II-ое приложение к его отчету: «Эволюция пессимизма в греческой политической литературе». Еще будучи студентом Университета г.Лосев увлекался философией древних греков. Он не покидал своих занятий по греческой философии и в истекшем году, в течение которого он изучал диалоги Платона «Лисид», «Федр» и «Пир». Результатом занятий г.Лосева по Платону является его печатная статья «Эрос у Платона», составляющая III-е приложение к отчету. Что касается греческого языка, то в истекшем академичес
ком году г.Лосев
изучал трагедии Софокла. Он успел
прочитать в подлиннике пять трагедий Софокла («Эант»,
«Электра», «Эдип-царь», «Эдип в Колоне» и «Антигона»), а
остальные две трагедии он решил прочитать в следующем году.
В том же
году г.Лосев
приступит к изучению некоторых
трагедий Еврипида. Если принять во внимание,
что
г.Лосев, еще будучи в Университете, прочитал в подлиннике
всего Эсхила, то в общем в конце будущего года у него
полу Из латинских авторов г.Лосев читал в истекшем году Цезаря («De bello civili») и «Энеиду» Вергилия (три первых песни). К занятиям по истории римской литературы и по римскому государственному праву он приступит в будущем году. Кроме того, г.Лосев посещал в течение истекшего академического года семинарий профессора Покровского по латинскому языку (разбор трактата Цицерона «De petitione consulatus»; изучение политических процессов времен Тиберия по «Анналам» Тацита). Остановимся на приложениях г.Лосева к его отчету. В статье «Происхождение греческой трагедии» г.Лосев рассматривает один из наиболее трудных вопросов в истории греческой литературы. Понимая всю сложность взятой им на себя задачи, г.Лосев находит необходимым рассмотреть проблему происхождения греческой трагедии сначала с историко-филологической стороны, а затем со стороны философской и психологической. Представленный г.Лосевым очерк посвящен исследованию вопроса о происхождении трагедии с первой точки зрения. Философскому и психологическому анализу этой проблемы автор предполагает посвятить другую статью. Так как по Аристотелю («De arte poet.», 1449 a, 10, 19) греческая трагедия развилась «<пропуск в подлиннике. А.Т.-Г.>» и «<то же самое. А.Т.-Г.>», то г.Лосев обращается к рассмотрению вопроса о сатирах, сатировской драме и дифирамбе. Проследив историческое развитие типа сатиров в греческом искусстве, автор приходит к выводу, что в то время, когда возникала греческая трагедия, греки не представляли сатиров в виде козлов, поэтому понимание термина <пропуск. А.Т.-Г.> как <пропуск> неправильно. Кроме того, вывести трагедии Эсхила из такой сатировской драмы, как, например, «Киклоп» Еврипида, невозможно. Поэтому г.Лосев приходит к выводу, что в словах Аристотеля «<пропуск>» речь идет не о сатирах и сатировской драме, а о сатировском начале. Определение сатировского начала г.Лосев представляет по Ницше. Далее автор переходит к дифирамбу. Рассмотрев предложенные западноевропейскими учеными решения вопроса об АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 80 81 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 этимологическом значении слова [diqЪramboj], он останавлива ется на истории развития дифирамба и трагедии. Так как в дифирамбе нет важного элемента трагедии перипетии, то автор находит необходимым искать еще других «истоков» трагедии. Такой исток он находит в области культа, в драмах елевсинских мистерий. Но г.Лосеву ясно, что и этих трех истоков недостаточно для создания трагедии, так как в них нет явно выраженного элемента страдания. Поэтому г.Лосев вводит еще один источник, на который обратил уже внимание А.Дитерих френы, которые имели большое значение в процессе развития трагедии. Указав четыре истока греческой трагедии, г.Лосев не считает уже вполне выясненным ход ее развития. Он отмечает пробел в дошедших до нас литературных памятниках и высказывает предположение, что между дифирамбом и трагедией были еще утраченные промежуточные звенья. А скудость наших сведений о френах и драмах елевсинских мистерий лишает возможности установить связь между ними и трагедией более ясно и определенно. В конце своей статьи г.Лосев представляет составлен ную им схему происхождения греческой трагедии. В работе г.Лосева
«Происхождение греческой
трагедии» видно обстоятельное знакомство автора с
важнейшими исследованиями по этому
вопросу. Г.Лосев
не принимает на веру высказанных раньше мнений о происхождении
трагедии, а подвергает их критике. Вдумчивое отношение
к преданиям древности и к различным решениям данного
вопроса в западноевропейской науке, стремление проникнуть
глубже в историческое развитие изучаемого им явления,
широкая и в некоторых случаях оригинальная постановка
вопроса придают
статье г.Лосева
«Происхождение греческой
трагедии» характер серьезного научного исследования. К
слабым сторонам этой работы следует отнести большое
увлечение учением Ф.Ницше, доходящее до того, что в некоторых
случаях он говорит его словами. Напр<имер>, понятие о
сатировском
начале г.Лосев
определяет так же, как
Ницше (см. с.21), хотя это определение страдает многословием и
неясностью. Кроме того,
у г.Лосева
замечается некоторая
неустойчивость в оценке значения дифирамба, как источника
Второе приложение г.Лосева статья «Эволюция пессимизма в греческой политической литературе». Эта статья содержит две главы из начатого автором исследования об эволюции пессимизма в греческой политической литературе. Обозревая греческую политическую мысль в ее историческом развитии, автор находит в ней одну особенно часто встречающуюся черту пессимистическое отношение к миру и жизни. На протяжении времени от Гераклита до эпикурейцев греческая политическая мысль воплотилась в несколько непохожих одна на другую форм, объединенных однако общим пессимистическим настроением. В прилагаемой статье г.Лосев исследует две древнейшие формы политической мысли у греков: космологическую 1, т.е. эпоху милетской натурфило софии и Гераклита, элейской школы, пифагорейцев, отчасти атомистов и Анаксагора, и антропологическую, т.е. эпоху софистов и Сократа. Анализ сохранившихся от древности сведений дает автору возможность поставить общий тезис относительно мыслителей космологического типа. Эти мыслители или подавлены сознанием своего ничтожества перед мирозданием и потому сознательно презирают политику и государственную жизнь, или продолжают участвовать в последней, и тогда их скептицизм противоречит такому участию. Скептицизм и пессимизм древнейших мыслителей в политике стоит в теснейшей связи с их теоретической философией, которая все более распадалась на противоречия и антиномии. АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 82 83 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 Эпоха софистов, составляющая антропологический период в греческой политической мысли, была наиболее естествен ным следствием древнейшей философии, по существу антиномичной. С точки зрения скептицизма автор делит софистов на три группы. К первой принадлежат Протагор и Антифонт, ко второй Гиппий, Ликофрон и Алкидамант, к третьей Калликл, Фрасимах и Пол. Автор дает обзор политических убеждений этих софистов, а в конце представляет общую характеристику скептицизма и релативизма в мысли и настроении греческого общества V-го века до Р.Х., стараясь выяснить ту историческую обстановку, в которой действовали Сократ, Платон и Аристотель. К изучению политических учений этих мыслителей г.Лосев приступит в следующем году. Третье приложение к отчету г.Лосева статья «Эрос у Платона», напечатанная в юбилейном сборнике «Георгию Ивановичу Челпанову от участников его семинариев в Киеве и Москве. М., 1916». Изложению учения Платона об Эросе г.Лосев предпосылает общий обзор представлений о нем до Платона. Раньше Платона можно заметить две основных концепции об Эросе. Одна из них нашла выражение у Гесиода, а главным образом в древнейших орфических космогониях. Автор называет ее «космической» и «творческой». Другая у лириков и трагиков (например, Сапфо, Эврипид). Автор называет ее «лирической» и «созерцательной». Платон переработал обе эти концепции. В «Лисиде» еще нет ничего Платоновского. Понятие дружбы представлено здесь, как это ясно из сопоставлений с Ксенофонтом, в чисто сократическом виде. В «Федре» дана первая Платоновская концепция Эроса, преимущественно психологи ческая. «Пир» дает несколько новых идей: идею древности Эроса, его духовности, его космичности. Все эти идеи сводятся к одной формуле: «рождение в красоте». Воззрениями на Эрос как на рождение в красоте Платон, по мнению автора, соединил оба существовавших раньше представления об этом божестве. Обе эти статьи свидетельствуют о том, что автор
хорошо знаком с источниками по изучаемым им вопросам и с
новейшей относящейся к ним литературой. В статье «Эволюция
пессимизма в греческой политической литературе»
г.Лосев обнаружил не только значительные сведения, но и
большую вдумчивость и наблюдательность, отметив в политических
Что же касается статьи «Эрос у Платона», написанной очень живо и увлекательно, то автор, хотя он и усердно изучал Платона, но, находясь под сильным влиянием В.Соловьева, пошел по указанному им пути в решении вопроса о том, как Платон примирил два направления в учении об Эросе. Г.Лосев повторяет высказанную Соловьевым мысль, что Платон «жаждет Эроса конкретно-теургического, т.е. богочеловеческого». От начинающего ученого, конечно, нельзя требовать больше того, что сделал по данному вопросу такой талантливый мыслитель, каким был В.Соловьев, но была бы желательна критическая проверка высказанной Соловьевым мысли. Если г.Лосев считает такой взгляд правильным, то ему следовало бы более убедительно подтвердить его ссылками на диалоги Платона. Если принять во внимание, что г.Лосев в течение 19151916 академического года прочитал целые сотни страниц по греческим и латинским авторам, посещал в Университете лекции по греческому государственному праву и семинарий по латинскому языку, познакомился с источниками и новейшей литературой по вопросам о происхождении греческой трагедии, об учении Платона об Эросе и о греческих политических учениях и написал по этим вопросам три статьи, то занятия г.Лосева в течение этого периода можно признать весьма успешными и в методическом отношении правильны ми. Они концентрируются вокруг главных целей: изучение греческого языка, истории греческой литературы, греческого государственного права и греческой философии. Отчет г.Лосева об его занятиях в истекшем году можно признать весьма удовлетворительным, а его статьи «Происхождение греческой трагедии» (приложение I) и «Эволюция пессимизма в греческой политической литературе» (приложение II), как носящие характер самостоятельных научных исследований, было бы желательно видеть в печати после предварительного пересмотра их автором и некоторых исправлений.
Профессор Н.Новосадский.
Москва. 27 сен<тября> 1916. АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 84 85 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 О т ч е то занятиях в 19161917 академическом году оставленного при Московском Университете по кафедре классической филологии ЛОСЕВА Алексея Федоровича, с четырьмя приложениями
Содержание
I. Общие замечания. II. Греческая филология. А. Греческая литература. 1. Жизнь и творчество Архилоха. 2. Материалы к историко-мифологическому анализу трагедий Софокла. В. Греческое государственное право. Изучение общих типов греческого политического мышления. С. Греческая эпиграфика. Изучение эпикурейской надписи III века из Эноанды ликийской. III. Римская филология. Изучение позднейших произведений Овидия в их зависимости от ранних, эротических. IV. Университетские семинарии, лекции и экзамены.
Приложение
I. Конспект занятий по Архилоху (I-ая часть «Программы по греч<еской> лит<ературе>»). II. Конспект занятий по изучению основных типов греческого политического миросозерцания. III. Эпикурейская надпись из Эноанды (сообщение). IV. Реторика «Тристий» в связи с реторикой «Героинь» Овидия (статья). О т ч е то занятиях оставленного при Московском Университете
по кафедре классической филологии I В основу моих занятий по классической филологии в 19161917 учебном году были положены два главных принципа. Первый принцип сводился к выполнению и скорейшему окончанию тех основных задач, которые были мне рекомендованы Инструкцией , данной Историко-Филологическим Факультетом при моем оставлении для ученых целей при Университете. Исполнение этой Инструкции было необходимо связано с приступлением к магистерским испытаниям и с подготовкой к их дальнейшему продолжению. Второй принцип, по существу менее формальный, остается вполне тождественным с теми общими задачами и методами, которые я всегда ставил при изучении и исследовании классической древности. Как в дипломной работе об Эсхиле и в работах прошлого года, я преследую одну основную цель: изучить наиболее внутренние элементы древне-греческого миросозерцания в их типической оригинальности и завершенности . В связи с этим мною выбирались и темы для исследований. Эти оба принципа, один формальный, другой материального свойства, как это вполне ясно, не всегда могли вполне соответствовать один другому, часто они даже находились во взаимном противоречии. Однако почти всегда вопрос разрешался тем, что темы, интересовавшие меня и вызывавшие во мне наиболее глубокий к себе интерес, в то же время одобрялись гг. профессорами и в качестве вопросов для магистерского испытания. В результате соединения этих двух принципов получился и соответствующий подбор вопросов, интересовавших меня в течение истекшего академического года. Все эти вопросы можно разделить прежде всего на два основных отдела отдел греческой филологии, которая всегда интересовала меня прежде всего (и потому в отчете ей принадлежит главное место) и отдел римской филологии. К этим двум пунктам надо при АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 86 87 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 бавить еще и некоторые мои занятия в Университете , т.е. посещение лекций и работу в семинариях. II А. Греческая литература. 1. Жизнь и творчество Архилоха . До настоящего академического года интересы мои в области истории греческой литературы были всецело сосредото чены на греческой драме, в частности на трагедии. И задачи магистерского испытания и самая сущность изучения литературы давно уже требовали расширения моих прежних точек зрения. Поэтому в отчетном году мною был выбран для детального изучения представитель греческой лирики, а именно Архилох, как один из более ранних и оригинальных. Мною были детально поставлены прежде всего а) вопросы хронологии и биографии Архилоха, затем b) вопросы, связанные с нововведениями Архилоха в области языка и метрики, и, наконец, с) вопросы об идейном содержании поэзии Архилоха и искусстве его в отношении формы и композиции. Более детальные указания на фактическую разработку лирики Архилоха см. в приложении I (программа магистерского испытания по истории греческой литературы). 2. Материалы к историко-мифологическому анализу трагедий Софокла. Этот пункт составляет один из вопросов, относящихся
к комментированию трагедий Софокла, взятых мною для
магистерского испытания. Основанием служил комментарий
В.С.Jebb'a и проф. Ф.Ф.Зелинского в предисловиях к их
изданиям и переводам Софокла. Из отдельных выводов можно
отметить, напр<имер>:
двоякую концепцию трагедии Эдипа в
ее до-софокловском состоянии
киклическую
, в которой
центр тяжести падает на преступную любовь Лаия к Хрисиппу,
сыну Пелопа и на «Пелопово проклятие», и
лирическую
(Ф.Зелинский в «Др. Соф.», П., 27 стр., 1915, относит создание ее к
какому-нибудь лирику), в которой центр тяжести падает на рок
и на Дельфийский оракул; далее, можно отметить
тройную
концепцию трагедии Электры в ее до-софокловском состоянии
эпическую
, где собственно еще нет настоящей трагедии, так
как Орест после убийства Эгиста спокойно царствует,
лиричес
В. Греческое государственное право. Следуя своему общему принципу, указанному в §1, я и в области греческого государственного права старался изучить наиболее внутренние элементы древне-греческого мироощущения в их типической оригинальности и завершенности . Результатом этого явилось стремление, прежде всего, к идеологической стороне греческого государственного права или, конкретнее говоря, к установлению и исследованию основных типов греческого политического мышления . Свои наблюдения я довел до Аристотеля. Основными типами греческого политического мышления являются, по моему мнению (см. приложение II: «Основные типы политических учений у греков») следующие. Во-первых, древнейший космический тип отличается признаками созерцания мироздания в его целом и убеждения в гибели и безнадежности всякой индивидуальной вещи, а также самые явные признаки связи политики с моралью и метафизикой. Во-вторых, антропологический тип политического мышления представляет собою сознательное доведение до-софистического антиномизма и релативизма до конца и преобладание отрицательных учений в софистике, от благодушного скептицизма Протагора до крайнего индивидуализма Калликла. Третий тип, сменивший исторический тип софистического антропологизма, это идеально-логически-эмпирические построения Сократа. Идеальными я их называю потому, что Сократ признавал в мире и в обществе «всеобщую разумность»; логическими потому, что основной метод у Сократа это его «индукция», а основание всякой добродетели, в том числе и политической, знание; и, наконец, эмпирическими потому, что в постоянном убеждении Сократа, что справедливое=законное, слишком силен оптимизм консерватора, опирающегося на конкретный опыт государственной жизни. Четвертый основной, устанавливаемый мною, тип греческого политического мышления это идеально-логически-метафизические построения Платона, ко АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ А.А.Тахо-Годи А.Ф.Лосев оставленный при университете Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 88 89 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3 торый от предыдущего типа отличается прежде всего детальным развитием метафизики идей и построенной на ней теории государства. К числу основных признаков всех типов политического мышления греков я отношу пессимизм . В первом типе пессимизм проявляется в изолированном и гордом отношении философа к политике, во втором в сознательно поставленной общей проблеме антиномизма и релативизма, в третьем типе в аристократическом пренебрежении Сократа к идеалам афинской демократии, в четвертом типе, у Платона, в жизненной драме Платона, создавшего для достижения идеалов своего государства самые негодные средства и пришедшего к необходимости прибегнуть к компромиссу в своих «Законах».
С. Греческая эпиграфика . В связи с работой в семинарии проф. Н.И.Новосадского 19161917 учебного года я занимался изучением эпикурейс кой надписи из Эноанды, принадлежащей философу IIIII в. по Р.Х. Диогену. Приложение III представляет собою краткое изложение общих сведений об этой мало известной надписи. И здесь, как и везде, меня интересовал общий тип мировоззрения. Это эпикурейское мировоззрение позднего периода представляет собою резкий контраст к старому эпикурейству и тем более ко всей древнейшей философии. Дряблое, усталое, неэнергичное, оно вполне явствует из этой огромной надписи.
D. Греческая грамматика. К числу постоянных задач, ставившихся мною в течение 19161917 года, относится и детальное изучение некоторых вопросов этимологии и синтаксиса. Главнейшим предметом изучения был R.Ku..hner (Ausfu..hrl. Gram. d. gr. Lpz., II, 12). III Изучение римской филологии, как предмета, не
относящегося прямо к центру моих интересов и специализации,
не преследовалось мною в тех же размерах, что и греческая
филология. Помимо мелких вопросов литературы и языка,
связанных с подготовкой к магистерскому испытанию, сюда
от IV В течение отчетного года мною посещались такие лекции и семинарии по классическому отделению Московского Университета, главным образом, семинарий по греческой эпиграфике проф. Н.И.Новосадского, семинарий по римской филологии проф. М.М.Покровского и семинарий по греческому и латинскому синтаксису проф. С.И.Соболевского. Кроме того, постоянным руководством в научных занятиях служили беседы с гг. профессорами, дававшими мне общие планы изучения предмета, указания на библиографию и методические советы. Наконец, к числу университетских занятий относится подготовка и сдача в апреле 1917 года магистерского испытания по истории греческой литературы.
Оставленный по кафедре Классической филологии А.Лосев.
Москва, 6 окт<ября> 1917 года. АРХИВНЫЕ РАЗЫСКАНИЯ
А.А.Тахо-Годи Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1998, № 3 90 91 Dialogue. Carnival. Chronotope, 1998, № 3
П Р И Л О Ж Е Н И Е I.
|
Главный редактор: Николай Паньков
В оформлении страницы использована «Композиция» Пита Мондриана |
|