Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина
ISSN 0136-0132
Диалог. Карнавал. Хронотоп. → 1995 → 4
133
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 4
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
От редакции
Вопрос об авторстве т.н. «спорных текстов» — «Фрейдизм», «Марксизм и философия языка», «Формальный метод в литературоведении» и т.д. — приобретает в последнее время все бо`льшую остроту и актуальность. Естественно поэтому, что в нашем журнале упомянутая проблема и прямо, и косвенно затрагивалась много раз. Когда Вяч.Вс.Иванов и В.В.Кожинов предложили редакции еще две статьи, посвященные вопросу о «спорных текстах», возникла идея провести подробную (с продолжением в нескольких номерах) дискуссию на эту тему. Открыть «многоступенчатое» обсуждение острейшего вопроса редакция пригласила Ю.П.Медведева, одного из тех, кто в любом случае не мог и не должен был остаться в стороне от той или иной попытки его решения. Мы сожалеем, что дискуссия с самого начала приняла слишком резкий и даже драматичный характер (о чем свидетельствует хотя бы адрес, откуда отправлено письмо Ю.П.Медведева), однако нам пришлось смириться с таким развитием событий.
По мнению редакции, необходимость и полезность проведенного разговора, несмотря ни на что, все-таки несомненны. Предоставляя слово каждому из авторов, мы учли принципиальность разногласий между ними и не стали настаивать на смягчении некоторых чрезмерно жестких формулировок. И все же редакция просит последующих участников дискуссии по возможности проявить максимальную сдержанность.
Обращаем внимание читателей на то, что в статье В.В.Кожинова печатаются отрывки из еще не публиковавшегося текста М.М.Бахтина о «формальной школе». Полностью этот текст войдет в состав собрания сочинений мыслителя.
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ Вяч. Вс. Иванов
Об авторстве книг Волошинова и Медведева
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 4
134 135
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 4
Вячеслав Вс. Иванов
Об авторстве книг
В.Н.Волошинова и П.Н.Медведева
Вокруг вопроса о том, был ли М.М.Бахтин действительным автором двух книг и примыкающих к ним статей, изданных под именем Волошинова, и книги, опубликованной Медведевым, за последние полтора десятилетия возникла целая литература. Те, кто отрицают авторство Бахтина, спорят прежде всего с тем, что я написал об этом в своей статье, по-русски напечатанной в 1973 году (а потом переведенной на английский, польский и другие языки); сторонники противоположной точки зрения ссылаются на мое свидетельство. Поэтому считаю необходимым объяснить свою точку зрения и привести основные доводы, в пользу нее говорящие.
О том, что Бахтин написал книгу Волошинова, я впервые услышал от академика Виктора Владимировича Виноградова в 1956 году. Мы тогда с ним встречались каждую неделю, обычно по четвергам. Он был главным редактором журнала «Вопросы языкознания», а я его заместителем. Наши регулярные встречи (обычно втроем — в них участвовал и ответственный секретарь редакции В.П.Григорьев) должны были касаться главным образом журнальных дел. Официальная их сторона каждый понедельник решалась на редколлегии, а четверговые беседы были достаточно свободными и по темам, и по тому, как с нами говорил В.В.Виноградов. Как-то раз я начал рассуждать о возрождении интереса к проблеме чужой речи, освещенной в последней специальной части книги Волошинова «Марксизм и философия языка», Виноградов сказал решительно: «Да это все ведь ему Бахтин написал». Я выразил недоумение. Он тогда еще настойчивее подтвердил это.
Много позднее, изучая замечательные виноградовские
разборы «Пиковой дамы», я убедился, что в них точка зрения,
намеченная Бахтиным, развита с наибольшей детальностью.
Когда Виноградов выявлял языковые способы передачи разных
голо
сов (Германна, старухи-графини, Лизы) в первой из этих
работ (позднее им продолженной и в соответствующем разделе
книги «Стиль Пушкина»), он был в ссылке в Вятке (после первого
своего ареста по делу славяноведов; как он мне говорил, «самое
тяжелое было то, как следователь доказывал ему», что он —
фашист). К тому времени кончалась ссылка Бахтина, арестованного
четырьмя годами раньше. Этим перекрещиванием арестов и ссылок
крупнейших филологов можно объяснить и то на первый взгляд
поразительное обстоятельство, что Виноградов (обычно очень
обстоятельный в освещении истории вопроса и в литературных
сносках) в работах середины 1930-х годов не упоминает Бахтина
(я имею в виду книгу о Достоевском, где был уже начат диалог
двух ученых) и книгу Волошинова (разумеется, в ссылке ни той,
ни другой книги у Виноградова не было, но в «Стиле Пушкина»
он позднее мог бы добавить эти примечания, если бы не опасность,
в ту пору связанная с именем Бахтина, но не Волошинова, чья
биография оставалась внешне благополучной).
Примерно десять лет спустя я познакомился с М.М.Бахтиным. Это произошло летом 1965 года в писательском доме в Малеевке. Я туда приехал для этого специально, узнав от Л.Е.Пинского и Б.А.Успенского, что Бахтин высказал желание меня видеть. То ли в том же разговоре, то ли несколько позднее Пинский — сам истовый монологист — поражался истинному диалогизму Бахтина, его устремленности на беседу, а не на публикацию. Пинский считал, что пора о Бахтине написать и печатно сказать и о том, что ему принадлежат тексты, изданные под именами Волошинова и Медведева.
При первой же встрече с Бахтиным тем летом мы заговорили о его идеях о «чужом слове», которые (в частности, на материале изучавшегося мной хеттского языка и других анатолийских) я по мере сил пытался развить в некоторых своих лингвистичес ких публикациях, привезенных ему. Он был заинтересован этими моими опытами, ободряя меня, заметил с воодушевлением, что это чуть ли не первое языковедческое исследование в начатом им направлении. Естественно, что в дальнейших беседах мы коснулись и только что названной книги Волошинова (той самой, о которой мы до того говорили с Виноградовым). По поводу и этой книги, и книги Медведева Бахтин со всей определенностью подтвердил свое авторство. Он пояснил: «Это были мои ученики. Они мне предложили, что могут издать мои книги под своими имена
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ Вяч. Вс. Иванов
Об авторстве книг Волошинова и Медведева
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 4
136 137
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 4
ми. Я согласился». Я спросил Михаила Михайловича, почему он не хотел напечатать их как свои. Михаил Михайлович ответил мне наступательно: «Вячеслав Всеволодович, неужели Вы думаете, что я мог бы поставить свое имя на книге с названием "Марксизм и философия языка"?» Он интонацией выделил слово «марксизм».
Из разговора с Бахтиным мне стало ясно, что главной причиной его появления «под маской» (заимствую термин из названия серии, недавно изданной) были условия цензуры. Не только в заглавии, но и в содержании книг необходим был такой компромисс с официальной идеологией, на который Бахтин не был готов пойти. Но он согласился написать тексты, которые стилизованы в духе компромисса, в то время требовавшегося. Я полагаю, что при серьезном исследовании этих книг (и статей, их подготавливавших или продолжавших) можно выделить по меньшей мере два разных «голоса» (в бахтинском смысле). Один из них принадлежит Бахтину, другой — предполагаемому фиктивному автору, стоящему на официальной марксистской точке зрения.
Выявление собственно бахтинской части книги, изданной под именем Медведева, сейчас облегчено благодаря публикации более раннего эстетического трактата самого Бахтина, где излагаются сходные идеи о недостаточности «материальной эстетики». По отношению к книге Волошинова аналогичное сопоставление с собственно бахтинским текстом возможно применительно к уже мной не раз упомянутой теме «чужого слова» как в почти одновременно написанной и напечатанной книге Бахтина о Достоевском, так и в последующих его текстах.
То, что в книгах, изданных под чужими именами, не совпадает с известными нам бахтинскими текстами, следует приписать голосу фиктивного автора — носителя официальной марксистс кой идеологии. Но и этот голос звучит благодаря писательскому дару создателя сложной диалогической композиции. Им был сам Бахтин: книги в целом написаны им.
После того, как в предыдущих разговорах со мной
Бахтин удостоверил свое авторство применительно ко второй книге
Волошинова и книге Медведева, во время очередной встречи я
задал ему вопрос о книге Волошинова «Фрейдизм». Бахтин
нехотя процедил: «Да, и в этой книге основную часть я написал».
При разговоре присутствовала жена Бахтина Елена Александровна.
Она возмутилась: «Да что ты, Мишенька, говоришь! Я же
под
твою диктовку всю эту книгу своей рукой написала». Бахтин
нехотя согласился.
Книги были написаны им целиком. И именно это позднее его не устраивало. В разговорах с С.Г.Бочаровым, о которых последний рассказывает, Бахтин видел в написании этих книг свидетельство того морального распада, который он находил в поведении всего своего круга в 20-е годы. Я уверен, что именно поэтому он и не хотел позднее подтвердить свое авторство, когда к нему по этому поводу обратилось официальное советское агентство по авторским правам. Раз не пожелав поставить свое имя на заглавном листе компромиссного текста, он и потом не переменил мнения: его отрицание официальной марксистской идеологии нисколько не ослабло с годами.
Представляется необходимым от пустопорожних досужих разговоров об авторстве Бахтина, которое несомненно, перейти к серьезному анализу текстов, где следовало бы применить бахтинский принцип изучения полифонии. Но вместе с тем нужно помнить, что структура полифонии была в этих текстах вынужденной. Не по воле самого Бахтина в качестве привилегирован ной точки зрения выступала марксистская, с которой сам Бахтин не был согласен. Но он не мог не акцентировать ее: иначе он подвел бы тех членов бахтинского кружка, которые вызвались дать свои имена как авторы книг.
В какой мере диалог двух разных голосов в каждой из этих книг отражает обсуждение соответствующих проблем на занятиях кружка Бахтина? Мы знаем по недавно изученным архивным материалам, что каждый из членов кружка (не только Волошинов и Медведев) участвовал в исследовании тем, разрабатывав шихся Бахтиным. Когда он пишет книгу о фрейдизме, Л.В.Пумпянский читает множество новых психоаналитических книг.
Бахтин, подобно платоновскому Сократу, готов был стать «повивальной бабкой» в полифоническом диалоге. Отсветы обсуждений на занятиях кружка можно видеть в написанных им двуголосых текстах, но давление времени в них искажает перспективу, что позднее и вызывало у него чувство неудовлетвореннос ти.
Написав статью о Бахтине и семиотике (представлявшую собой расширенный текст доклада, прочитанного на заседании в честь его 75-летия в 1970 году), я привез ее Михаилу Михайлови чу. Прочитав ее, он меня благодарил и не возражал против того,
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ Вяч. Вс. Иванов
Об авторстве книг Волошинова и Медведева
Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 4
138 139
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 4
что я в ней написал о нем как об авторе основного текста этих книг. Иначе говоря, я написал об этом с его ведома и одобрения.
Еще раз мы вернулись к книге Медведева, когда я пересказал Бахтину напечатанное Г.Суперфином письмо Пастернака Медведеву, где тот пишет о своем восторге по поводу этой книги. Вместе со мной Бахтин посмеялся над словами Пастернака о том, что он и не подозревал, что в Медведеве «сидит такой философ». Философ-то сидел не в Медведеве, а в Бахтине! Бахтин на это мне сказал, что он позднее встречался с Б.Л.Пастернаком, но не знал о том, как он оценил эту книгу; Пастернак, разумеется, так и не узнал, что ее написал Бахтин.
Отмеченная в письме Пастернака несоразмерность книги и Медведева и могла бы служить главным доказательством реальности авторства Бахтина.
Разумеется, Медведева не красит то, что он дарил (как свою) чужую книгу тем, кто, как Пастернак, знал его только как издательского работника. О Медведеве как человеке Бахтин отзывался отрицательно; ему претил его авантюризм, хотя он отдавал должное его деятельности в роли редактора ценимых Бахтиным «Записок Передвижного театра». Напротив, ничего дурного от него я не слышал о Волошинове. Полагаю, что и вклад самого Волошинова в подготовку книги о философии языка мог быть немалым: он был образованным филологом.
Для того, чтобы понять побуждения (отчасти благородные),
которые объясняют предложение Волошинова и Медведева
поставить свои имена под бахтинскими текстами, надо помнить
о материальной нужде четы Бахтиных во второй половине 20-х
годов. Михаил Михайлович нигде не служил. Бахтины бедствова
ли. Их пожизненный близкий друг пианистка и выдающийся
религиозный православный деятель Мария Вениаминовна
Юдина рассказывала мне, что когда в те годы в Ленинграде собирались
на домашние лекции Бахтина, ставили блюдечко. В него
каждый клал монету — кто сколько мог (денег у всех было мало). На
эти крохи Бахтины и жили. Гонорары от книг Волошинова и
Медведева должны были поправить дела семьи Бахтиных. А они если
и не голодали, то боялись голода. Та болезнь (anorexia
nervosa), которой страдала Елена Александровна Бахтина в последние
годы жизни, у нее (как и у М.М.Зощенко) была психологическим
следствием постоянной боязни лишиться пищи совсем. Она
хотела сберечь еду для мужа, оттого перестала сама притрагиваться
к
пище. Короткое время стала она есть только тогда, когда их
обоих поместили в подмосковную правительственную больницу:
там она была уверена, что и Михаилу Михайловичу достанется
питание. А до этого в Саранске друзьям не удавалось убедить ее
есть, хотя дела шли на лад, начали выходить книги Бахтина и
появились деньги на текущем счету. Но старый призрак голода и
безденежья маячил перед этой замечательной женщиной, преданной
Михаилу Михайловичу безотказно и безудержно.
Как заметил в уже упомянутом разговоре Пинский, Бахтина печатные сочинения и вообще написанное им мало занимало. Об утрате книги о романе воспитания и большой рукописи о речевых жанрах он рассказывал мне спокойно.
Мне уже случалось писать о возможности сравнения фиктивных имен авторов бахтинских книг с псевдонимами, в которые играл в XIX веке другой замечательный философ — Сёрен Кьеркегор. Их роднит сходная родословная, восходящая к сократическому диалогу, и романтическая ирония, делающая серьезные философские сочинения в то же время и участниками карнавальной игры с переодеваниями. Но есть и разница: Кьеркегор волен был выбирать себе псевдонимы и писать каждый раз как ему вздумается. А в карнавальных масках молодого Бахтина уже начинает говорить трагедия его века.
9 августа 1995
Москва
ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ Вяч. Вс. Иванов
Об авторстве книг Волошинова и Медведева