Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина

ISSN 0136-0132   






Диалог. Карнавал. Хронотоп








Диалог. Карнавал. Хронотоп.19953

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 3
178   179
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 3

И.В.Пешков

Один вопрос вокруг двух конференций

Огромный холл перед роскошным конференц-залом МПГУ. Сейчас начнется очередной бахтинский форум (THE SEVENTH INTERNATIONAL BAKHTIN CONFERENCE). Рядом продаются «Диалог. Карнавал. Хронотоп» и «Бахтин под маской». Все номера и выпуски. Поднимаю глаза от книжного прилавка и вижу Н.Васильева с аккредитационной карточкой на лацкане джинсовки (и тут же узнаю в нем моего случайного (?) соседа по гостиничному номеру в городе Калинине (sic: еще тогда), где мы всю ночь вели дозволенные и недозволенные речи за науку). Буквально с колес между нами во весь рост встает бахтинский вопрос, но спустя мгновение беседы мы уже слушаем двуязычный вводный доклад В.Махлина, который, увлекаясь своей мыслью время от времени забывает, с какого языка на какой он переводит: смысл рвется вперед то по-русски, то по-английски, а то внезапно по-немецки или французски. И.Шайтанов, ведущий конференцию, впрочем, тоже чередует русский и английский по тому же принципу: но это уже изысканная игра… …Крест действительности О.Розенштока-Хюсси на обратной стороне портрета М.Бахтина. Очень символично. Доклад К.Гарднера о пересечении речи и времени. Но голос Бахтина в магнитофонной записи обволакивает все, он совсем не теряется в огромном зале, скорее теряемся мы.

А на другой день (биографическая секция) мы подробно по документам узнали, как Бахтин жил в Саранске и работал в местном пединституте в 1936-1937 годах (куда ему помог устроиться на преподавательскую работу П.Н.Медведев — по касательной к нашему вопросу), как он чудом спасся, вовремя уволившись и уехав в Москву. Об этом нам поведал В.И.Лаптун. Потом С.С.Конкин доказал нам, что М.Бахтин — не дворянин, а Н.Л.Васильев, что В.Волошинов — не мифологема, а человек (Н.А.Паньков в скобках вспомнил свое остроумное замечание,
что одно другому не мешает1). Потом сам Паньков выступил вслух, сначала пригласив присутствующих на конференцию в Витебск. Он подробно рассказал о том, как у него не получилось построить творческую историю создания книги о Рабле, передав тем не менее в наши руки инклюзивную информацию по этому вопросу.

Но пора переходить к бахтинскому вопросу: как оказалось, и Паньков, и Васильев имеют к нему прямое отношение. На том месте, где вчера встретились мы с Васильевым лежал свеженький номер «ДКХ», где Паньков опубликовал личное дело аспиранта Волошинова, включающее как бы реферат книги «Марксизм и философия языка» (далее — МФЯ). Последствия этой сенсационной публикации, на мой взгляд, громадны, даже неизмеримы пока.

Н.Л.Васильев реанимировал в России в начале 90-х2 бахтинский вопрос в тот момент, когда казалось, что нашим гуманитарным истеблишментом окончательно признана неразреши мость его и даже вроде бы бессмысленность попыток его разрешения. «Девтероканонические», «спорные», «круг Бахтина» … А Васильев взял да и заявил, что (я, конечно, очень огрубляю его мысль) там, где на титуле стоит фамилия Волошинов, книга и написана прежде всего Волошиновым, и, возможно, этим заявлением «разбудил» С.Г.Бочарова, вспомнившего об одном разговоре (с Бахтиным) и вокруг него — это я пересказываю новейшую историографию вопроса, по Васильеву, вступительная статья которого вместе с книгой трудов «В.Н.Волошинова» (кавычки мои — И.П.) тоже продавалась на конференции в МПГУ. Мой друг Васильев оказался настолько хорошим врагом3 , что, кажется, самым полным образом систематизировал в этой статье мнения своих оппонентов, видимо, чтобы тем окончательнее им возразить 4.

Однако все возражения, к моему первоначальному изумлению, свелись к двум вещам. Во-первых , сквозное и комплексное возражение: биография В.Н.Волошинова — последний вдруг оказался не просто живым человеком (повторим, не мифологемой), а еще и крайне гуманитарно образованной, с полным столичным дореволюционным воспитанием (а не одесской гимназией, как в случае Бахтина, мог бы пошутить, выступая, Васильев, он кстати что-то в этом духе и сказал) и аспирантской стипендией в РАНИОНе личностью. Это — условие необходимое,



ХРОНИКА. ФАКТЫ. ИНФОРМАЦИЯ   И.Пешков
Один вопрос вокруг двух конференций

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 3
180   181
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 3

но не достаточное.

Достаточно же документальным условием (это, во-вторых ) доказательства волошиновской руки в книгах, отнесенных бахтиноведением к спорным, Васильев считает письмо Бахтина В.В.Кожинову от 1 марта 1961 года и магнитофонную запись беседы с В.Д.Дувакиным в феврале 1973 года. Поскольку остальные устные высказывания Бахтина и его близких Васильев не склонен считать достаточно «документальными», то разберемся сначала с последним случаем. Цитируются слова Бахтина: «…у меня был близкий друг — Валентин Николаевич Волошинов. Он автор книги "Марксизм и философия языка", которую, так сказать, мне приписывают» 5. (19)

Что можно вычитать из этого куска диалога, если подвергнуть его изолированному анализу? Главное, мне кажется — воспоминание о друге. Бахтин сообщает нам, что Волошинов — его близкий друг. Это важно. Даже не просто ученик6, а близкий друг! Это главное. Он автор книги. Суждение на уровне: Сократ человек. Все люди смертны. (Автор — слово многозначное.) Суть фразы в придаточном: ее мне приписывают ! NB! Да еще после «так сказать». Это может значить все что угодно, но это никак не доказательство отказа Бахтина от собственного авторства. (Конечно, возможно тривиальное чтение в смысле: Автop той книги, которую мне приписывают , Волошинов , но и такое «понимание» текста совершенно не гарантирует «алиби» Бахтина как неавтора!).

Остается письмо В.В.Кожинову. Этот отрывок часто цитируется, но обычно не полностью. Васильев приводит: «Книги "Формальный метод" и "Марксизм и философия языка" мне очень хорошо известны. В.Н.Волошинов и П.Н.Медведев — мои покойные друзья; в период создания этих книг мы работали в самом тесном творческом контакте. Более того, в основу этих книг и моей работы о Достоевском положена общая концепция языка и речевого произведения. В этом отношении В.В.Виноградов совершенно прав. Должен заметить, что наличие общей концепции и контакта в работе не снижает самостоятельности и оригинальности каждой из этих книг. Что касается до других работ П.Н.Медведева и В.Н.Волошинова, то они лежат в иной плоскости, не отражают общей концепции и в создании их я никакого участия не принимал.

Этой концепции языка и речи, изложенной в указанных кни
гах без достаточной полноты и не всегда вразумительно, я придерживаюсь и до сих пop…»7 (18)

Данная цитата, хотя и она явно не полна (даже не из-за многоточия в конце, а в смысле не полной ясности диалога между Бахтиным и Кожиновым, да ведь тут еще и третий участник диалога — Виноградов, академик В.В.Виноградов, но в замысел моих беглых заметок такой подробный анализ ситуации высказывания Бахтина входить не может), почему-то представляется Васильеву чуть ли не юридически бесспорным свидетельством того, что участие Бахтина ни в коей мере «не распространялось на форму реализации "общих" (очень правильно взято в кавычки, причем не в значении цитаты — И.П.) идей, то есть сами тексты» (19). «На основании данных бахтинских заявлений» Васильев как-то сразу делает выводы, не останавливаясь на анализе «данных заявлений», а упирая на их документальность в отличие от других, устных высказываний, помноженных на коэффициент воспоминающего преображения.

Согласен, что устное слово способно вибрировать относительно истины, но ведь сам по себе факт письменного свидетель ства еще не означает свидетельства чего-то определенного. У Бахтина здесь та же игра, что и в разобранном выше устном высказывании: логически безупречные суждения, безгрешный «путь от посылки к выводу»8 , используемый только с точностью до наоборот: не доказать нечто абсолютно неопровержимое, а умолчать, сохранить тайну, не загадку Сфинкса9 , которую можно методически разгадать, а тайну как суть необеспеченной формальной логикой познания жизни. Тайну нельзя раскрыть, но ее можно разворачивать во времени и, если ничего определенного по приведенным цитатам нельзя сказать о степени участия Бахтина в создании этих книг (не концепции лишь, а книг, хотя не очень понятно, как концепция может существовать отдельно от самой книги), то со всей определенностью можно заявить об участии Бахтина «в создании их». А как иначе можно трактовать слова: «Что касается до других работ П.Н.Медведева и В.Н.Волошинова, то они лежат в иной плоскости, не отражают общей концепции и в создании их я никакого участия не принимал » (выделено мной — И.П.). Не нужна даже апофатическая реставрация 10, чтобы прямо прочитать так: В создании книг «Формальный метод в литературоведении » и «Марксизм и философия языка» я принимал участие. Маскирующее же замечание о самостоятель



ХРОНИКА. ФАКТЫ. ИНФОРМАЦИЯ   И.Пешков
Один вопрос вокруг двух конференций

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 3
182   183
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 3

ности и оригинальности каждой из этих книг (карнавально-тав тологическое суждение!) просто ничего не добавляет к решению вопроса об авторстве. В целом эпистолярные реплики Бахтина — один из способов не ответить на вопрос, в чем принципиаль но и состояла бахтинская этическая позиция по этому поводу11.

Мне кажется, впрочем, что Васильев и сам прекрасно понимает все эти нюансы12 и только ради развития диалектического диалога занимает крайнюю точку зрения, которую столь решительно не решается занять никто13, кроме Ю.П.Медведева. Однако с появлением на нашей арене Ю.П.Медведева мы плавно перебираемся из Москвы в Витебск, куда вытек небольшой ручеек участников Московского форума. (Конечно, в Витебске есть и свое постоянно действующее бахтинское озеро с названием из трех букв (дкх), всем нам слишком хорошо знакомых, чтобы их еще и расшифровывать). Ю.П.Медведев стал последней каплей из С.-Петербурга. Я не случайно употребил эту метафору, ибо его доклад в Витебске оказался именно такой каплей, переполнившей чашу всех представимых темпоральных пределов. Если Васильев в Москве рассказал про жизнь Волошинова за 20 минут, то рассказ о П.Н.Медведеве занял никак не меньше 2 часов витебского времени. Кажется теперь мы знаем о Павле Николаевиче почти все, что знает его сын. Единственное так и осталось загадкой: откуда Юрий Павлович так безоговорочно точно знает, что «Формального метода в литературоведении» (далее — ФМЛ) самостоятельно написал его отец. Так хотелось попросить докладчика объяснить нам, каким образом куски ФМЛ попали в личное дело аспиранта Волошинова? Или может быть МФЯ тоже написал Медведев. Но задать эти вопросы оратор не оставил нам ни времени, ни сил, тем более, что следовало еще выступление В.М.Алпатова, который как раз и сравнивал реферат из личного дела вышеуказанного аспиранта и текст книги МФЯ. То, что говорил Алпатов, есть сокращенный вариант его статьи14, поэтому коснусь претензий докладчика, которые, впрочем, довольно типичны в филологических кругах, ко мне как издателю серии «Бахтин под маской» и В.Л.Махлину как комментатору трех выпусков серии.

Претензия первая и главная. Как это мы посмели15 вынести на обложку Бахтин под маской, если еще не доказано с безусловной четкостью, что большую часть текстов написал Бахтин. Но ведь при нынешнем состоянии бахтинского вопроса уже невоз
можно формальное вынесение на обложку формальных авторов. Эклектический гибрид типа Волошинов (Бахтин) тоже выглядит анахронизмом, а смелое Волошинов на переплете со скромным грифом «круг Бахтина» 16 еще более сомнительно: полное авторство Волошинова тем более не доказано, а как будут выглядеть издатели, если вдруг докажется полное авторство Бахтина?

Издательская стратегия тетралогии «Бахтин под маской» заключается в реализации замысла Бахтина выпустить в свет единую серию книг, замысла, который был осуществлен в конце 20-х частично (формально серии-то не было), а ведь единство концепции Бахтин специально подчеркивал. Поэтому отдельные издания книг этой серии были заведомо неадекватны замыслу автора (как слово автор ни понимать).

Впрочем, Алпатов коснулся лишь частного вопроса (МФЯ), считая недостаточным свидетельство жены Бахтина, зафиксированное С.Г.Бочаровым: «Помнишь, Мишенька, как ты диктовал ее на даче в Финляндии?» 17. Сравнивая тексты МФЯ и реферата Волошинова, докладчик пришел к выводу, что диктовать книгу — не значит диктовать всю книгу. Видимо, представима такая ситуация: Волошинов написал конспект (кстати, в дело по свидетельству Н.А.Панькова, он вписан неизвестной, но не волошиновской рукой18), принес его на дачу, а Бахтин додиктовал то, чего в книге недоставало, а Елена Александровна не разобралась и подумала, что ее муж продиктовал всю книгу. Но Бахтин-то не мог не разобраться. Почему же он не заметил неточности в реплике жены и не сказал Бочарову что-то вроде: Да, это лишь были некоторые добавления, а так Волошинов сам писал, а сказал «…какое все это имеет значение — авторство, имя?..»19. Конечно, у С.Г.Бочарова не было магнитофона, но разговор был записан им в тот же вечер20, и мог ли Сергей Георгиевич не понять из большой беседы, если бы Бахтин хотел довести до его сведения, что не только он — автор ФМЛ, МФЯ? В полном доверии Бахтина Сергею Георгиевичу Бочарову тоже сомневаться не приходится. Тогда что же думать?

В целом методика В.М.Алпатова по атрибуции текстов путем их сравнения мне из доклада показалась не очень ясна: не обязательно же исходить из предположения, что реферат в личное дело продиктовать труднее, чем всю книгу. По стилю и духу текст в личном деле чуть ли не «еще более бахтинский» (впечат



ХРОНИКА. ФАКТЫ. ИНФОРМАЦИЯ   И.Пешков
Один вопрос вокруг двух конференций

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 3
184   185
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 3

ление В.Л.Махлина при первом знакомстве с «делом»), чем в МФЯ. В отличие от Махлина я не считаю необходимым переводить с девтероканонического на аутентичный, бахтинский 21, но здесь речь не об этом.

Вторую, более частную претензию Алпатов адресовал почему-то как раз Махлину. Я должен полностью снять ответствен ность за возможные ошибки, опечатки и т.д. в серии «Бахтин под маской» с Виталия Львовича (он отвечает только за содержание комментариев) и самостоятельно ответить на выпад В.М.Алпатова: издательство не исправило некоторые существующие ошибки в МФЯ 1929 года издания, которые были исправлены годом позднее. Главной оплошностью считается то обстоятельство, что мы «не заметили» перемену пола Р.О.Шор, оставив ее претерпевать как мужчину. Основной текстологический принцип нашего издания, вводящего в научный оборот именно то, что было и как было, — максимально возможное приближение к оригиналу тетралогии 1927-1929 годов, объединенной именем Бахтина и его жизнью. Ошибочное упоминание Р.О.Шора — это настолько существенная масковая ошибка (может быть, выдающая некомпетентность публикатора-Волошинова, или кто знает что еще?) вроде опечатки во «Фрейдизме» Маркс Шелер, что мы были не вправе произвольно исправлять ее.

Из других докладчиков на витебской конференции бахтинского вопроса косвенно коснулась только А.С.Шатских, рассказывая о пересечениях Бахтина и Малевича в Витебске. Речь опять пойдет о «Бахтине под маской», вернее о художественном оформлении серии. Дело в том, что художник И.Е.Смирнова создавала обложки практически по наитию, получая от издателей минимальную информацию. И, несмотря на эти сложности производственного процесса, И.Смирнова по крайней мере два раза угадала: в ФМЛ движение от «черного квадрата» к «Незнаком ке» Крамского, символизирующее эстетику голого приема формалистов, неожиданно связало Малевича и Бахтина в Витебске, куда Бахтина пригласил Медведев! В МФЯ сыграла уже не нарисованная, а процитированная незнакомка — «Незнакомка» А.Блока (кстати, стихи Блока в исполнении Бахтина звучали на московской конференции). «Перья страуса склоненные…» рядоположны на обложке ленинскому «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», что раскрывает смысл марксизма как масково-тавтологической добавки в МФЯ, все-таки вопреки возра
жению Алпатова, несколько карнавализующей игру с марксизмом: вот вам марксизм , который имеет место быть везде, а вот вам философия языка. Не просто же философия языка, которая поневоле в то время должна была быть марксистской, а марксизм и философия языка! По принципу кумулятивной агглютинации в огороде бузина, а в Киеве дядько, и при этом со вполне серьезной миной, ни разу даже в сторону не усмехнувшись, вполне научно выжав из марксизма все, что оттуда можно было выжать научного вообще. Так что даже глубоко изучавший текст Алпатов поверил в искренность марксизма в МФЯ. Впрочем, Алпатов пришел к выводам, к которым только и можно было прийти, анализируя два текста: МФЯ и конспект из личного дела аспиранта Волошинова. Их сравнительный анализ показал, чего из книги нет в конспекте. В результате вычитания имеем гипотезу, высказанную (нужно отдать должное научной корректности докладчика) очень осторожно, атрибуции частей текста из МФЯ. Но тетралогия иррациональнее: в данном случае скорее из меньшего (конспект) нужно вычитать большее (МФЯ), и притом результат получается не отрицательный, числа выходят комплексные.

Остается добавить немного о себе. Вернее, о своем выступлении в Витебске, состоящем, ввиду вынужденной краткости, из одного названия. В нем я связал бахтинский вопрос с риторичес ким. Содержательный разворот предложенного решения можно найти в журнале «Риторика» №2,3. А завершая свой обзор двух конференций, сделанный под углом зрения одного-единственно го, но, на мой взгляд, принципиального вопроса, замечу, что, когда К.Томсон при закрытии Московского Форума назвал риторику в ряду наиболее перспективных направлений гуманитарии, связанных с Бахтиным 22, переводчик (до этого блестяще выполнявшая свою работу) слово «риторика» не услышала и соответственно нашей постпоэтической культуре не перевела, — сказал я в Витебске, мысленно прощаясь с этим прекрасным городом и не менее прекрасными устроителями «Первых бахтинских чтений».

г.Москва


ХРОНИКА. ФАКТЫ. ИНФОРМАЦИЯ   И.Пешков
Один вопрос вокруг двух конференций


Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1995, № 3
186   187
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1995, № 3

1 См.: Н.А.Паньков. Мифологема Волошинова // «ДКХ», 1995, №2, с.66.

2 См.: Н.Л.Васильев. М.М.Бахтин или В.Н.Волошинов? // Литературное обозрение. 1991, №9, с.38—43.

3 См.: Бахтин под маской / Маска вторая: П.Н.Медведев. Формальный метод в литературоведении . М., 1993, с.192.

4 См.: Н.Л.Васильев. В.Н.Волошинов. Биографический очерк // Валентин Волошинов. Философия и социология гуманитарных наук. СПб., 1995, с.17. (Далее в тексте ссылки на эту статью отмечаются номером страницы в скобках.)

5 Разговоры с Бахтиным (продолжение) // Человек. 1993, №6, с.146.

6 В 1964 году Бахтин пишет Кожинову о Волошинове: «…Вы с полным правом можете назвать его моим учеником.» // Литературная учеба. 1992, Кн.5—6, с.152.

7 Там же, с.145. Замечу попутно, что написать «не всегда вразумительно» о книгах, принадлежащих перу покойных друзей, Бахтину вряд ли позволила бы его знаменитая «речевая тактичность».

8 См.: М.М.Бахтин. К философии поступка (публикация С.Г.Бочарова) // Философия и социология науки и техники. М., 1986, с.97.

9 Ср. название книги А.Панкова «Разгадка М.Бахтина» (M.,1995).

10 См., напр., пересказ пионерского, насколько мне известно, доклада К.Г.Исупова «Апофатика М.М.Бахтина» в статье Н.А.Панькова «Бахтинская конференция в Невеле (сентябрь-94)» // «ДКХ», 1995, №1, с.184.

11 Об этом см.: И.В.Пешков. One more Mozart, или Поступок как риторика ответственности? // Риторика . 1995, №2, с.79.

12 «Tо, что Бахтин не любил касаться этой темы и давал соответствующие объяснения каждый раз по-новому, заставляет предполагать, что истинные причины его издательского-ав торского эксперимента им утаивались (или имели комплексный характер)» (18) — золотые слова!

13 Можно подозревать в такой крайности еще Д.А.Юнова, который рискнул издать спорные тексты под фамилией Волошинов с копирайтом наследника В.Н.Волошинова, да еще с гроз
ным предуведомлением на обороте титула о преследовании в судебном порядке (эти формально-юридические потуги просто смешны, так как по любым законам все спорные тексты давно стали общим достоянием ; между прочим, одним из мотивов отказа Бахтина формально зафиксировать свое авторство могло быть именно желание, чтобы эти тексты издавались свободно). Претензия на «научное издание» и гриф «для научных библиотек» заставляет предполагать четкую позицию самого публикатора по вопросу авторства.

14 См.: Вопросы языкознания. 1995, №4.

15 Это, конечно, отнюдь не алпатовская формулировка.

16 Издание Д.А.Юнова со статьей Н.Л.Васильева.

17 См.: С.Г.Бочаров. Об одном разговоре и вокруг него // Новое литературное обозрение. 1993, №2, с.71.

18 См.: «ДКХ», 1995, №2, с.69.

19 С.Г.Бочаров. Указ. соч, с.71.

20 Там же.

21 Одна из основных комментаторских стратегий В.Л.Махлина в «Бахтине под маской».

22 Ha московской конференции была довольно мощная риторическая секция (некоторые доклады будут опубликованы в журнале «Риторика»). Рената Лахман, правда, не смогла приехать, но вот что она пишет в тезисах: «Мне кажется, что вполне можно доказать, что бахтинское мышление развивается не вне, а, наоборот, внутри риторической традиции…. оно сугубо ей проникнуто. Обнаруживанием диалогического принципа, скрытого в разных видах риторической концепции, Бахтин переосмысляет и перевоплощает ее в своего рода метариторику» (Р.Лахман. Риторика и диалогичность в мышлении Бахтина // The Seventh International Bakhtin Conference. Moscow, 1995, Book 1, с.361, 366.) О том, что творчество Бахтина есть этап риторической традиции, я впервые заявил в самом начале 80-х годов, но те публикации, впрочем, носили совсем уж камерный характер. В интересах приоритета отечественной науки в этом вопросе (если приоритеты отечества кого-то еще могут интересовать) сошлюсь на библиографию более поздних своих работ, которые посвящены проблемам построения риторики на основании концепции Бахтина: О.А.Сычев. Последние десять лет в своем отечестве (библиография трудов по риторике) // Риторика . 1995, №1, с.155.


ХРОНИКА. ФАКТЫ. ИНФОРМАЦИЯ   И.Пешков
Один вопрос вокруг двух конференций

 




Главный редактор: Николай Паньков
Оцифровка: Борис Орехов

В оформлении страницы использована «Композиция» Пита Мондриана



Филологическая модель мира